Идеи антроподицеи в философии М.К.Мамардашвили

[288]

Мераб Константинович Мамардашвили — философ одной темы. Тема его философии — поиск априорных условий существования современного человека, его становление и самореализация. Как он выразился, задача философии — не дать нам представление о мире, а установить глубокую связь мира с человеческим существованием 1. Его философия — не теория, не знание о чем-либо, а совершенствование человеческого духа, искусство, творчество, реализация свободы.

У Мамардашвили мы встречаем оригинальное видение человеческого бытия и сознания, ему по-новому представляется соотношение сознания и бытия, и, соответственно, самоконструирование личности разворачивается в ином измерении. Его философское мышление берет оживляющую струну от европейской культуры, в особенности же — в истории философии и в искусстве. Он собирает рассеянные на дне культуры иные основы, мыслительные хрестоматийные образы для рождения личности. Это выражено в его любимом изречении: «личность рождается при встрече культур» 2. Культура — посредник между личностью и абсолютом.
[289]

Мамардашвили приведением в движение своего и чужого сознания, углублением в него находит живые мысли, рождает новых идеи и указывает на бытие, и это, в свою очередь, является указанием на рождение в бытии личности. Этой фундаментальной установкой личность открывается для принятия неприродных условий своего существования, в нее входит любовь к мудрости, т.е. любовь к бесконечному, вечному. Только так спасается личность, что Мамардашвили и считает главной задачей философии 3.

Для Мамардашвили философия и культура в целом, мышление одного человека, даже каждая идея — орган для рождения новой жизни, нового бытия. Его философия — учение об идеальных основах бытия, о целостном, а не о конкретных его проявлениях.

Этот пафос его философии хорошо выразил друг философа, Ю. Сенокосев: «…его всегда интересовала, — пишет он, — в отличие от последователей психоанализа и экзистенциалистов, не проблема диагноза “здоровья” человека и европейской культуры, а “здоровье” как таковое» 4.

Мамардашвили зафиксировал на сознании стрелу своего философствования, и, как он любил говорить, занимался его описанием, кристаллизацией, выпадением трансцендентальностей в нем.

Причиной потери человеческого бытия Мамардашвили считает «мыслительную неграмотность страны» 5: когда мы неправильно мыслим, нами играет дьявол. Правильное мышление — не 2 · 2 = 4, а рассудочная мысль, духовная, философская мысль, сосредоточенная в культуре. Неразумное мышление, понятийное мышление о духовных феноменах, исключение эмоциональности из мышления, рационализация мысли, чувства — такое бытие, говорит философ, есть ад, здесь все заранее знаешь, человек не может стать иным, это утеря свободы, возможности творчества и свободного выявления человеческого духа. Причина трагедии — бытийная, мыслительная, это — забвение знания,
[290]

философия же — припоминание знания о трансцендентальном. Откуда у нас знание о трансцендентальном мире? Из истории философии, отвечает философ 6. Трагедия рождается тогда, когда мысль не реализуется, и ее место в реальности занимают симулякры 7.

Философское мышление, в отличие от логического и психологического, является мышлением беспредметным: его предмет не существует, это — идеи, формы, трансцендентальная реальность, это — мышление о бытии, созидание бытия в сознании, что и означает рождение нового бытия. Философия мыслит о трансцендентальных условиях бытия.

В эмпирическом мире нет смысла, здесь имеет место дурная бесконечность, смысл — в бытии, в пограничных идеях, вся драма человеческой жизни сначала развертывается в идеях, и уже потом происходит она в эмпириической реальности, спасение же личности требует полного отказа от самого себя, полного слияния «незнания с знанием».

Эмпирическая реальность осмысливается от бытия, от идей познается наше состояние, идей сверхприродных, этот мир, не являющийся реальным, очищает от природного. С нахождением смысла личность становится иной, освобождается от необходимости и дурной бесконечности.

Философия — поиск утерянного смысла, нельзя ей владеть или знать ее, в ней надо пребывать; философия — искусство удержания смысла, этим мы удлиняем нашу человечность 8, учит Мамардашвили. В сознании протекает процесс сцепления различных событий нашей жизни, им освещается то, что до сих пор мы не понимали, понимание и является смыслом.

Бытие — едино и целостно, оно не имеет степени, оно или есть, или его нет. Такова природа любви, чести, достоинства.. 9, «бытие — не вещь, его в коридоре не встретишь» 10,  — учит Мамардашвили. Это — [291] состояние личности, которое надо создавать каждый раз заново. Отношением с бытием и определяется специфика человека, соотнося эмпирическую реальность с бытием мы утверждаем себя, оно заставляет нас быть самим собой, что и является подлинной свободой личности. Отношение с абсолютом — тайна, но человеческой жизни без тайны не бывает, тайна — совесть, любовь… Они — тайна, поскольку в них соучаствует личность, ее сознание нельзя предопределить, оно целиком принадлежит свободе, заключает философ. Мамардашвили часто повторял, что одного только желания недостаточно для нового рождения, надо еще и владеть искусством этого. Таким искусством является трансцендентное, собирание памяти, страдание… Без трансцендирования нет бытия, нет личности, но это не эсхатологическое трансцендирование, а трансцендирование в глубину человеческого бытия. Этим и возвышаемся мы на иные основания, бесформенный дух через это обретает форму, привести сознание в движение в этом направлении — и есть творчество, этим в субъекте раскрывается субъект, каждый творческий акт которого — созидание бытия. Только творчеством и рождается личность. Как говорил Мамардашвили, благодаря этому можно сказать, что человек — не от обезьяны.

Творчеству во многом способствует память: она собирает воедино разрушенные временем обломки бытия, первичная философия и есть собирание бытия, утерянного нами. Истина — откровение бытия, она оживляет мысли, она — припоминание, возвращение утерянных трансценденталий. Бытие в таком понимании есть конструирование новых форм жизни. Это оказывается возможным благодаря двум способностям человека: продуктивному воображению и трансцендированию. Если подытожить сказанное, оправдание человека, по мнению Мамардашвили — в его самосозидании, в творчестве, в усилии во времени, в том, что в результате бытие и сознание оказываются тождественны. Отчужденный человек на это не способен: идти по пути к незнанному знанию — риск, и на этот риск личность решается благодаря дерзновению духа. Мамардашвили в своей антроподицее возвеличивает человека, он — божественен в своей бесконечности, и своим творчеством он созидает в себе вечность.