Слово медицина (medicina) в переводе с латинского означает исцелять или лечить. Религия и медицина обе, но каждая по-своему, решают проблему излечения человека от недуга. Первоначально медицина зародилась в рамках мифологического сознания, а позднее естественным образом соединилась с религиозным. Служители культа часто выполняли как религиозные, так и некоторые другие функции, в том числе функции врачевания: «профессии» мага (колдуна) и знахаря (врачевателя) обычно совмещались в одном лице. Выздоровление физическое само по себе не мыслилось без выздоровления духовного. При храмах и монастырях открывались первые упоминаемые в истории дома ухода и лечебницы. Первые медицинские трактаты, известные человечеству, как правило, входили в какой-либо священный канон, а само медицинское образование было доступно лишь лицам, имеющим специальное религиозное посвящение.
Известно, что господствующее мировоззрение формирует и определяет содержание естественнонаучных, в том числе медицинских пред-- [98]
ставлений, соответствующих им форм и приемов практической деятельности. По мере накопления человечеством знаний о мире, открытий в области фундаментальных наук, происходил процесс дифференциации религиозного и медицинского знания, их отчуждения. Отчасти это явилось результатом стремительного роста объема знаний в области медико-биологических наук, что требовало от врача глубокого изучения предмета своей специальности. Однако, по сути это было лишь частью великой десакрализации мира, которую взвалила на себя индустриальная цивилизация. Утрата священности характеризует весь опыт нерелигиозного человека в современном обществе. Чисто религиозные представления сменяются идеологией механистического материализма. Постепенно происходила утрата значимости сначала духовного, а потом и психологического аспекта целостного акта врачевания. Одновременно с процессом десакрализации в медицине произошло значительное обеднение смыслом всех ее составляющих, в том числе таких ключевых в человеческой жизни моментов, как рождение и смерть. Подобно тому, как Вселенная утратила для современного человека свою сакральную ценность, его тело лишилось всякого религиозного и духовного значения. Для современного сознания физиологический акт (в том числе рождение, взаимоотношения с противоположным полом и смерть) — обычный органический процесс, но для человека с религиозным сознанием подобный опыт никогда не расценивался как исключительно физиологический. Он был или мог стать для него неким таинством, приобщением к священному. Для человека религиозного жизнь не ощущается как короткое появление во Времени между двумя небытиями; «ей предшествует досуществование, и за ней следует послесуществование» (М. Элиаде). Таким образом, смерть для него не является окончательным завершением жизни. Смерть, как и посвящение, и мистическое озарение, равноценна переходу от одного способа бытия к другому. Чрезвычайно важной составляющей, влияющей на отношение к смерти и переживанию умирания в доиндустриальных культурах, было существование разнообразных способов научения умиранию в переживаниях, задействующих измененные состояния сознания (разнообразные шаманские практики, ритуалы перехода, мистерии смерти и возрождения, духовные практики и путеводители). Во врачевании особую роль играла ритуальная декламация космогонического мифа.
Для современного человеческого общества смерть, утратив свой священный характер, стала чем-то лишенным смысла, чуждым и [99]
пугающим. Выработалось массовое психологическое отторжение смерти. В редких случаях существование смерти осмысливается позитивно, например как условие, необходимое для родового бессмертия человека: «Люди умирают для того, чтобы жило человечество» (В. Белинский ), или для осознания личной ответственности перед миром и самим собой (Хайдеггер).
В доиндустриальных культурах отношение к смерти и умиранию было диаметрально противоположным. В их мифологиях, духовной, обрядовой и просто обыденной жизни смерть играла чрезвычайно важную, часто решающую роль. Практическая значимость подобной разницы становится очевидной, когда мы сравниваем положение человека перед лицом смерти в этих двух исторических и культурных средах. В первом случае люди, живущие в культурах, проводящих ритуалы перехода на протяжении всей своей жизни имеют многочисленные переживания духовно-психологической смерти и возрождения, прежде чем окажутся перед лицом своей биологической кончины. В то время как подавляющее большинство наших современников, не имея соответствующего опыта, умирает со страхом смерти.
Но что мы знаем о смерти? Платон, словами Сократа, писал: «Бояться смерти есть ни что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь.» Страх смерти — союзник смерти. Известно, что большинство терпящих кораблекрушение, даже находясь в шлюпках, умирает в первые три дня. Не от голода, холода или жажды. Их убивает страх. Павел Флоренский писал: «Человек умирает только раз в жизни и потому, не имея опыта, умирает неудачно…Чтобы умереть вполне благополучно, …надо приобрести навык умирания.» В настоящее время функции религии в этой области отчасти может выполнять психотерапия. Несмотря на множество новаторских работ, посвященных проблеме смерти и умирания, появившихся во второй половине XX века (С. Гроф, Э. Кюблер-Росс и др.), реально психологической подготовкой к смерти больных, а тем более здоровых людей в медицине никто не занимается. Официальная точка зрения современной медицины на смерть остается в рамках материалистической парадигмы. Смерть воспринимается как абсолютный конец индивидуального существования. Мысли о смерти, высказанные пациентом, практически без исключения интерпретируются как проявление глубокой психологической депрессии. Актуальной остается проблема скрытия от больного окончательного диагноза или замалчивания тяжести со- [100]
стояния в случае вероятного летального исхода. До внедрения в практику методов реанимации признаками смерти считались прекращение сердечной деятельности и дыхания. Позднее было признано правильным уточнить понятие смерти, связав ее с необратимым поражением всего головного мозга как субстрата личности, определяющего социальную и биологическую сущность человека. Установление нового критерия биологической смерти человека — смерти мозга — повлекло за собой возникновение целого ряда моральных, психологических, религиозных и правовых проблем.
Как наука и сфера деятельности, отвечающая за жизнь человека, медицина, разумеется, обязана быть достаточно консервативной и очень взвешенно подходить к применению на практике новых разработок, в том числе психотерапевтических методик, обучающих смерти и умиранию. Тем не менее на сегодняшний день в медицине, хотя и очень медленно, наблюдается смена жесткой материалистической парадигмы более лояльным отношением к знаниям и практикам доиндустриальных культур. Растущая сеть «домов успокоения», или хосписов, свидетельствует о переосмыслении значимости смерти и предсмертного периода. Как это ни парадоксально, в значительной степени это происходит под влиянием тех же факторов, которые вызвали десакрализацию представлений о человеческой жизни, смерти и Космосе в целом.
Добавить комментарий