Компаративистика как основа интеркультурности?

Существующее на сегодняшний день разочарование в компаративистике, связано с тем, что за более чем полувековой период существования 1 она, по мнению известного российского исследователя, «несмотря на обилие конкретных сравнительных публикаций, так и не получила концептуального обоснования» 2,c.6.

Цели философской компаративистики изначально были связаны, с одной стороны, с идеей утверждения синтеза философских традиций, поиском методологических оснований интегративных процессов в современной философской мысли. В этой связи предпринимаются попытки выявить реальные общие парадигмы мышления, подчеркивается параллелизм идей западной и восточной философий. Другая сторона компаративистских исследований связана с проблемой самоидентификации национальной философской культуры, самобытностью мышления. Обе тенденции на первый взгляд носят взаимоисключающий характер, однако они совместимы именно на основе компаративистики. Компаративистская методология (сравнение, сопоставление, диалог, аналогия, параллелизм, интерпретация, реконструкция и т.п.) как представляется, дает такую возможность и ставит проблему выработки системы критериев социокультурного сравнения национальных философских традиций, позволяющая рассматривать их как части единого целого. Однако это «целое» пересматривается, переосмысливается. Поскольку потребность философского суждения в терминах некоего целого не исчезает (и вряд ли исчезнет), речь идет о выработке нового типа целостности - некой организующей модели «целого», учитывающей различия, разнообразие, национальную и региональную специфичность современного философствования, преодолевающей его монокультурность.

В то же время этот второй аспект компаративистики не проявлен, на мой взгляд, в полной мере до сих пор, однако проистекает из первого. Осознание исчерпанности идеи «синтеза» западной и восточной философии в известной степени предопределило формирование новой тенденции исследований – переход от идеи «синтеза» к идее «понимания другого» на основе выявления «различий» и механизма взаимодействия универсального и локального, самобытного в историко-философском процессе. Методология сравнительного анализа делает актуальным исследование генезиса универсального мировидения из конкретно-исторических национальных культур. Логико-методологические основания понимания развития мировой философии как некоего единства утратили свою надисторическую нормативность, поскольку обнаружили псевдонормативность европоцентристского культурно-философского идеала. Ныне эти основания ставятся в функциональную зависимость от историко-культурных традиций конкретного сообщества. Постепенно утверждается идея того, что, истоки философской рефлексии коренятся в конкретном этно-историческом типе культуры. На первом плане здесь культурная функция философствования, определяющая границы рациональности. Это очевидно при сравнении традиционной интерпретации историко-философского процесса с национальной формой философствования. В рамках традиционного понимания негласно предполагается, что всемирная история философии начинается с того момента, когда национальная форма выражения «теряет» свое превалирующее значение.

Стратегическая линия развития философской компаративистики в последние годы изменилась.

Это уже не стремление обнаружить, уловить неуловимую, чаще всего декларируемую традиционную диалектику общего и особенного в мировом историко-философском процессе. Реальной проблемой представляется выявление механизма становления самобытной национальной (региональной, континентальной) мысли в контексте кросскультурного взаимодействия. Необходимость обозначить место национальной философской культуры в современном историко-философском процессе вытекает не только из чисто исследовательского интереса к изучению самобытной мысли и многообразных путей развития философии, но также в связи с необходимостью преодоления стереотипов в понимании «истории мировой философии», ориентированных на западноевропейские «нормы» мышления 3. Исследование национальной философской традиции в «постметафизическую» эпоху выводит за пределы концептуального языка общепринятой европоцентристской модели историко-философского процесса, поднимает фундаментальные методологические проблемы историко-философского познания и приводит к новым подходам и принципам понимания истории философии.

Перспективы развития национальных философий связываются сегодня с пересмотром философского проекта модерна, с децентрацией европейской модели историко-философского процесса. На пути децентрированного развития современной философии различие между философскими культурами представляется таким же существенным как и их единство. В этой ситуации именно компаративистика, компаративистская методология позволяет раскрыть логику ассимиляции идей западноевропейской мысли в национальных философских традициях, показать, как признанные универсальные философские принципы преломляются через призму истории и культуры того или иного региона.

Сопоставление философских культур ставит собственно компаративистскую проблему выявления критериев их сравнения в контексте определенного «пересечения» общезначимых идей и концепций мировой философской мысли. Эта «пересеченность», на первый взгляд, создает более или менее приемлемое основание для коммуникации как возможность диалога философских культур, и, в свою очередь, предполагает их равенство. Однако здесь возникает ряд вопросов. Как сегодня можно понимать единство мирового историко-философского процесса? Какие характеристики философских культур можно считать универсальными? Где границы, разделяющие универсальное и региональное в мировой философии? По каким основаниям они проходят? И нужны ли они, точнее, их осознание? Последнее представляется неоспоримым, поскольку самая наирадикальнейшая универсальность не снимает потребности в самоидентификации конкретной философской культуры.

В ситуации регионального и национального «возрождения» философских культур сравнительно-сопоставительная методология подводит к новым историко-философским парадигмам. Традиционная компаративистика, которая, как известно, ограничивалась рассмотрением трех «холистских» философских миров – индийского, китайского и европейского, не готова дать развернутые ответы на эти вопросы.

В определенном отношении являясь ответом на кризис сравнительной философии, начиная с 1989-1990 года в Германии начали выходить работы, имеющие непосредственное и прямое отношение к проблематике становления интеркультурной философии 4. Кроме того, там же недавно было основано «Общество интеркультурной философии» (Gessellschaft für Interkullturelle Philosophie e.v., Köln), ставящего своей целью изучение философии с культурной и интеркультурной точки зрения, т.е. далее любого возможного «центризма» – европейского, азиатского, африканского или латиноамериканского.

Интеркультурная философия претендует быть новым словом в современной истории философии в том отношении, что предполагает преодолеть схемы компаративной философии, не выходящей за рамки восточно-западного сопоставления и стремится к реализации философии как непрерывного процесса, открытого для постоянного согласования позиций философских опытов всего человечества. Однако взаимоотношения интеркультурного подхода с компаративистикой в полной мере не прояснены, то что их сближает очевидно – это претензия на преодоление крайностей универсализма и партикуляризма, регионализма.

Сторонники этой новой ориентации современной философии исходят из принципа, что так называемая philosophia perennis («вечная философия») не может быть чей-либо собственностью, и в качестве основной посылки полагают стремление не столько понять, сколько желание быть понятыми, услышанными. Принцип всеобщей соизмеримости культур, философий и религий, проистекающий из философии тождества в этой связи отвергается как фикция. Но с другой стороны не приветствуется и преувеличенное акцентирование различий, которое, в свою очередь, базируется на идее тотальной несоизмеримости. То, к чему стремятся приверженцы интеркультурной философии – достижение оснований, способствующих коммуникации, не редуцирующих «другого», исключающих его превращение в «эхо» меня самого.

Следует подчеркнуть, что интеркультурность не означает конкретизации какой-либо определенной культуры, также как не является синкретизмом культур и философий, но претендует быть подходом, избегающим превращения культурного наследия в некий депозит – в невостребованный «склад» идей и концепций. В этом заключается динамика интеркультурного взаимодействия, где любая конкретная культура есть только транзит, а не конечный пункт назначения для рефлексии. Таким образом, интеркультурный подход исключает привилегии для какой-либо системы понятий. В то же время интеркультурность – это не просто отрицание монокультурной перспективы, это также новый подход философии к самой себе. Новая историко-культурная ситуация заставляет признать, что эпоха монокультурных философий закончилась и настало время для развития нового типа философствования, базирующегося на взаимодействии философских культур и традиций.

Вопрос о возможности интеркультурной философии сегодня может иметь и в определенном отношении уже имеет исторический приоритет, поскольку открывает перспективы развития философии в будущем. Однако эта область исследования представляется новой 5, не достаточно разработанной, поскольку в этой сфере знания еще не достигнуто согласие относительно теоретического основания, способного служить четким ориентиром в решении сложных герменевтических и методологических вопросов, с которыми можно столкнуться при попытке философствовать с интеркультурной перспективы. Очевидно одно – интеркультурное измерение философской деятельности предполагает введение в современный историко-философский лексикон понятийно-рефлексивный опыт национальных философских культур, что безусловно будет способствовать развитию и становлению полилогического способа философствования. Действительно, то, что наработано в иных, неевропейских, философских культурах, еще недостаточно задействовано в теоретических исследованиях конкретных философских проблем, когда традиционно привлекаются идеи западной философии 6,c.4. Действительно, если философия – это осмысление, осознание опыта в понятиях 7,c.24, то его пределы не должны ограничиваться западноевропейским развитием.

Следует заметить, что потребность нового понимания историко-философского процесса осознается сегодня представителями многих философских направлений. Достаточно вспомнить компаративистские и постмодернистские исследования, переосмысливающие идею «универсальной философии» в условиях множественности философских культур. В этом отношении представляют интерес особенности философствования в Латинской Америке. Представители латиноамериканской мысли 8 предлагают в качестве основы для выработки интеркультурной модели латиноамериканскую «философию освобождения» (ФО), с позиций которой представляется возможным постигнуть новое понимание единства мировой философии. Основанием для такого предложения является убежденность в том, что ФО достаточно успешно реализует собственную региональную проблематику и, в то же время, в концепциях ее представителей очевидна ориентация на утверждение универсального характера философии. При этом осознается опасность изоляционизма, этноцетризма, «провинциализма», что собственно и привело латиноамериканских философов к необходимости переинтерпретации понятия «универсальности». Так, исследование «частных» вопросов, касающихся непосредственно латиноамериканской реальности и ее человека претендует быть, в то же время, открытием «универсального горизонта». Таким образом, «абстрактному» универсализму европейской философии противостоит здесь «конкретный» универсализм философии латиноамериканской. Уже само представление дискурса «освобождения» как «озвучивание» позиции бедных и угнетенных, голоса «Другого» во многом является оппозицией европейскому универсализму, претендующему на выражение логоса некоего абстрактного универсального «человека вообще».

Процессы интеркультурности, проявившиеся в латиноамериканском дискурсе рассматриваются как выход философии на планетарный уровень и свидетельствуют о необходимости ее глубокой трансформации, более радикальной, чем, например, предпринятые марксизмом, теорией коммуникативного действия, поскольку они не преодолевают соответствующего им культурного горизонта. Основная цель нового этапа существования философии – преодоление монокультурности философии, создание основы для общей конвергенции.

Отвлекаясь от латиноамериканского контекста, попытаемся обозначить некоторые параметры, на основании которых фигура «интеркультурной философии» претендует быть новым словом в современной философии. Во-первых, претензия быть новым способом философствования базируется на посылке исключения какой-либо возможности существования доминирующего философского дискурса, подчиняющего другие философские традиции. Во-вторых, интеркультурность признает многообразие и неповторимость философских культур, иными словами, рассматривает современную историю философию как полифонический процесс, стремящийся к симфонии и гармонии различных «голосов», но с постоянным противопоставлением позиций и стремлением понять другие мнения и опыты. В-третьих, «интеркультурная философия» принимает герменевтический подход, предполагающий как на индивидуальном, так и на культурном уровне отказ от абсолютизации или сакрализации любой культуры (включая собственную), утверждая, напротив, сферу взаимодействия и противодействия. С интеркультурных позиций новая глобальная ситуация рассматривается как новый способ разговора с Азией, Африкой, Латинской Америкой (и т.д.) со стороны Европы, и наоборот 9.

Следовательно, интеркультурная философия отвергает всякую редукционистскую герменевтическую позицию, то есть отвергает возможность оперировать с единственной теоретико-концептуальной моделью, которая служит интерпретирующей парадигмой мысли. Интеркультурность предполагает выработать критерий, который в своей интенции к справедливости должен быть результатом единого процесса взаимной интерпретации «себя» и «другого». И наконец, «интеркультурная философия» децентрирует философскую рефлексию любого возможного доминирующего центра, претендующего на господствующую точку зрения. Следовательно, идея «интеркультурности» не направлена только против европоцентризма, но в попытке освободить философию от приверженности западноевропейской традиции, критикует зависимость философии от любого культурного центра. В этом смысле интеркультурность равным образом критически направлена против любого «центризма» – латиноамерикано-центризма, афро-центризма, и т.д. Интеркультурная философия, напротив, фиксирует внимание философской рефлексии на интерконтексте, интеркоммуникации, чем открывает пространство для деятельности интердискурсивного разума.

С целью избежать какого-либо недопонимания, уточняем еще раз: антицентризм «интеркультурной философии» не должен быть смешан каким-либо образом с отрицанием или обесцениванием культурных обстоятельств (среды, окружения) респондента. Речь идет о критическом измерении любой философской традиции, не позволяющей сакрализировать собственную культуру и уступать этноцентристским тенденциям. Начинать философствовать необходимо, исходя из собственной культурной традиции, принимая ее не как абсолютную инстанцию, но как переход, «мост» к интеркоммуникации.

Таким образом, «интеркультурная философия» стремится открыть компаративное и междискурсивное пространство, делающим возможным более точное понимание проблемы «идентичности» какой-либо философии, а также культурной идентичности определенного человеческого сообщества, не в метафизическом смысле некоего абстрактного и статичного условия, но напротив, как исторического процесса длительного взаимообогащения, возможного вследствие динамики постоянной транскультурации, в котором преодолеваются собственные традиции и осуществляется переход к другим традициям. «Интеркультурная философия» пытается выработать основы универсальности, несвязанные с некой самодовлеющей фигурой единства, постепенно превращающейся в доминирующую модель философствования для других культур. По этой причине, «интеркультурная философия» пытается выйти на уровень, способствующий переосмыслению идеи универсальности как регулятивной программы, нацеленной на развитие последовательной солидарности между всеми «универсумами», которые составляют наш мир.

Идея интеркультурности подводит к пересмотру философии как некой над-культурной абстрактной модели. Освобождение от универсальной сверх-модели дает возможность развития интеркультурной философии как новой парадигмы в условиях полифоничности современного философского процесса. Речь идет о модели философии, которая уже не является продолжением некой традиции, как правило, европейской, но «вырабатывает право» иметь истоки в собственных культурно-исторических обстоятельствах. В этом смысле интеркультурная стадия философствования обозначает новый уровень взаимоотношения философских культур с западноевропейской философией.

В свете вышеизложенного представляется, что интеркультурная трансформации философии необходима и что будущая философия должна принять характер диа- и полилогичного процесса. Иными словами, философское знание предстает как знание, осознающее свою открытость, поскольку конституируется как таковое на противоречивом пути кросскультурных взаимодействий различных человеческих традиций. Результаты компаративистских исследований могут стать основанием для нового типа философствования.

Интеркультурная философия как новая ориентация философии пытается обозначить перспективы развития философии в период глобализации и унификации всех сфер социального бытия. Эти процессы актуализируют проблему универсализма/регионализма в развитии философии постановкой вопроса - возможно ли появление в будущем единых форм и методов познания не только в сфере науки и техники, но и в философии. Если это возможно, то в чем состоит, в таком случае функция партикулярных традиций древних и современных региональных культур в формировании философии будущего. Если это невозможно, означает ли это отрицание основополагающей идеи многих западных философских школ, что следует разрабатывать теории или понятия, которые имели бы универсальную ценность.

В условиях возрастания интегративных тенденций в современной философии идея интеркультурности дает свой ответ на эту альтернативу и в определенном смысле открывает перспективу для равноправного диалога различных философских культур.