Сотериологические аспекты митраизма

[83]

Одним из примечательных явлений религиозной жизни Римской империи во II-IV вв. н. э. было широкое распространение мистериальных культов ориентального генезиса, что свидетельствовало о кризисе не только греко-римского политеизма, но и всего античного миросозерцания. Греко-римские боги не были ни «внемлющими», ни сочувствующими. Граждане полиса, а затем подданные империи признавали традиционных богов до тех пор, пока они были гарантами хотя бы относительного спокойствия и благополучия. Подданный гибнущей империи жаждал утешения в мирских невзгодах и надежды на спасение и обретение бессмертия в мире ином. Только те религиозные учения, которые имели сотериологические аспекты, могли иметь шансы на популярность и быть востребованными. Подобным запросам в полной мере отвечало и христианство, и ряд восточных культов, среди которых митраизм, отличающийся, по образному выражению Рамсея Макмиллана, «особым динамизмом».

Поскольку митраизм принадлежит к категории религиозных культов, лишенных собственной сакральной литературы, то реконструкция его идеологии и культовой практики возможна на основе анализа комплекса источников, значительную часть из которых составляют эпиграфические и иконографические памятники.

Космологические и астрологические аспекты занимали в митраизме значительное место, но Митра привлекал верующих не столько возможностью познать истоки мироздания и его законы посредством приобщения к мистическому знанию, сколь надеждой на преодоление смерти, воскресение и обретение индивидуального бессмертия.

В римском митреуме «Санта Приска» Мартен Фермазерен фиксирует надпись, которая читается как «Сила Митры превосходит смерть».
[84]

Мифологический образ Митры полисемантичен: он не только космократор и демиург мира физического (природного), но и посредник между высшим благим божеством (Ахура-Маздой-Юпитером) и человечеством. Плутарх в трактате «Об Исиде и Осирисе» прямо именует его «богом-посредником» (De Iside et Osiride, 46). Посреднические функции Митры отмечает и неоплатоник Порфирий, рассматривая их скорее в астрологическом ключе, нежели нравственном или стериологическом. В одном из митреумов Петовии (Паннония) поклонники именуют Митру «Transito dei». Функции Митры-посредника вероятнее всего напрямую связаны с представлениями о метемпсихозе — неотъемлемой частью митраистического учения. Об этом свидетельствуют, как нарративные источники (Origenes. Contra Celsum, VI, 22; Porphyr. De antro nympharum, 6, 10-11), так и многочисленные данные иконографии. Семь ворот, олицетворяющие семь небесных сфер, через которые должна пройти душа после смерти, зафиксированы на мозаике из Остии, а также фигурируют в ряде рельефов из митреумов Италии, Дунайского и Рейнского регионов. На фреске в митреуме Капуи обнаружено изображение обнаженного Эрота с факелом в руке, уводящего Психею. Психея — олицетворение человеческой души, нуждающейся в провожатом для достижения единения с божеством. Подобная трактовка образа Психеи затем утвердится в христианском искусстве. Автором мифа об Амуре и Психее был платоник Апулей, который был мистом Исиды и Осириса. Миф об Амуре и Психее, видимо, более связан с Апулеем — платоником, чем с Апулеем — мистом Исиды, хотя можно предположить, что концепция души была схожей в ряде мистических культов и учении платонизма. Следует отметить, что связь митраизма со средним платонизмом, а в особенности с неоплатонизмом, изучена в работах Роберта Туркана.

Путешествующая душа нуждалась в проводнике и защитнике, в качестве которого и мог выступить Митра — «посредник». Не случайно один из адептов персидского божества обращается к «Богу Солнцу Непобедимому Митре поистине ограждающему и бескорыстно внемлющему». С функцией Митры — психопомпа вероятно следует связывать и находки в митреумах Мериды, Штокштадта и Диебурга. В митреуме Штокштадта статуя, изображающая Меркурия с магическим кадуцеем, в сопровождении ребенка Диониса, а также барана, петуха, черепахи, снабжена надписью «Богу Непобедимому Митре Меркурию»

В митреуме Мериды обнаружена статуя, изображающая обнаженного Меркурия на каменном троне, с посвятительной надписью «Богу Непобедимому Митре» В митреуме Диебурга помещено изображение Меркурия с ребенком Дионисом, в сопровождении барана, петуха и черепахи.

Меркурий (Гермес) — не только бог торговли, удачи, но и небесный посланник, посредник между богами и людьми. Важнейшей [85] функцией Меркурия было сопровождение людских душ в царство Плутона (Аида). Меркурий (Гермес) не чужд волшебству, обладая чудесным жезлом — кадуцеем. Кроме того, Меркурий (Гермес) был покровителем домашних животных, то есть пастушеским богом. Все эти качества, за исключением, правда, покровительства торговле, были присущи и Митре. Корреляция двух богов могла вполне определяться их сходными качествами, отражая типичные для периода поздней античности тенденции синкретизма.

В маздеистской (зороастрийской) традиции Митра в первую очередь выступает как — бог договора и страж справедливости, то есть именно тот бог, который обладает всеми качествами для того, чтобы выступать в качестве посмертного судьи людских душ. (Яшт X, 3, 10, 24, 35) В этом контексте, возможно, рассматривать многочисленные посвящения Серапису и Митре обнаруживаемые в митреумах по всей империи. Близость Сераписа и Митры определялась их ролью в загробном мире: оба они выступали в качестве судей человеческих душ. Серапис был отождествлен с Плутоном (Аидом) — повелителем подземного царства (Tacitus. Hist., IV, 83; Artem. Oneir., V, 26, 93). Сближение Митры и Сараписа степени обуславливалась солярным характером обоих божеств.

Чудо обретения жизни вечной в митраизме напрямую связано с центральным событием основного мифа — жертвоприношением быка — Тавроктонией. Митра спасает своих приверженцев кровью быка, и эта сцена представлена в каждом его святилище. Смысл этого деяния отчасти раскрывает надпись в римском митреуме Санта Приска: «и нас охраняющий вечной кровью». На некоторых тавроктонических изображениях хвост быка завершается колосьями — символом возрожденья и обновления. Первыми извлекают выгоду из этого чуда божественные ассистенты самого Митры — Каута и Каутопата.

Также как священные близнецы обретают бессмертие, так же и земные члены общины братья-митраисты (fratres) обретают надежду на жизнь вечную. Подвиг Митры с жертвой быка — акт творения. Он повторяет космогонию — создает новую жизнь, что дает шанс и человеку совершить то же самое — возродиться. Не случайно на стене одного из римских митреумов адепты персидского бога выражают надежду «In Aeternium renatus» (возродиться в Вечности).

Кровь быка дает не только плодородие земле, но и бессмертие тем, кто причастен к священной трапезе митраистов. Умирая на кресте, Христос дает вечную жизнь своим последователям. Иисус — Спаситель мира (Salvator mundi) на последней вечере объявил, что только тот приобщится к Вечной жизни, кто вкушает тело и кровь Спасителя. Столь явная аналогия вызывала ярую неприязнь Отцов церкви, расценивающих митраистическую трапезу как дьявольскую имитацию евхаристии (Tert., De praescr. haer., 40) Священная трапеза митраистов, как и христианская евхаристия должна была имитировать завершение [86] земного бытия Митры. По мнению М. Фермазерена, в ритуале митраистов (в отличие от христианского) использовалась реальная кровь животных. Фермазерен ссылается на одну из находок в митреуме Санта Приска (ваза с красной надписью «Fuso» — «истекать»).

Согласно мифологическому сюжету, зафиксированному в ряде иконографии памятников (римский митреум на бычьем рынке, митреум в Марино, митреум в Сидоне, митреум в Штокштадте), Митре с большим трудом удается поймать, связать, а затем и заколоть быка. Выполнение приказа Высшего божества (Ахура-Мазды-Юпитера) требует тяжких усилий. Не меньших усилий требует отраженное в иконографии митраизма противоборство Митры и Солнца (Helios-Sol). Таким образом, лишь в конце своего земного бытия, примирившись с Солнцем, Митра возносится вместе с ним на колеснице на небеса. Так же последователи культа несут свое земное бремя, служа Митре на земле, и обретают надежду на обретение бессмертия на небесах. Одна из надписей в римском митреуме Санта Приска гласит: «И до конца вынесу приказы богов на своих плечах». Тот, кто «не несет ярмо», не может надеяться на спасение. Митраист был убежден, что верное служение богу приведет его к вечному блаженству.

В рамках митраистической концепции спасения может рассматриваться еще одна надпись из митреума Санта Приска: «Источник, бьющий из камня, питающий братьев нектаром». Чудо явления живительной влаги из камня — сюжет известный в античной литературной традиции (Seneca, Oidip., 490ff). В митраистической иконографии нередки изображения Митры, стреляющего в скалу из лука (фреска из римского митреума в саду Барберини, фреска из митреума в Дура-Европос). Нектар, как и амброзия — пища и питье богов, гарантирующая бессмертие. Митра — герой, добывающий живительную влагу бессмертия, посредством стрельбы из лука. Надпись в Санта Приска создает впечатление, что принципиальный смысл чуда — в гарантии бессмертия.