Еще раз к вопросу о предметной области социально-культурной антропологии

[198]

Вопрос о предмете культурной (социальной) антропологии начал активно обсуждаться в отечественной научной литературе с начала 90-х гг. Это стимулировалось прежде всего появлением специальности «Социальная антропология» в отечественной системе высшего образования и открытием антропологических кафедр и отделений в ряде российских вузов (сразу заметим, что первая такая кафедра возникла в стенах факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета). Авторы появившихся в последние годы работ — как монографического, так и учебного характера — весьма различным образом трактуют предметную область социальной (культурной) антропологии 1. При этом данной дисциплине порой приписывают вообще не свойственные ей теоретико-методологические основания, предметную специфику и проблемное поле. В частности утверждается, например, что «возрождаемая социальная (культурная) антропология» «все настойчивее претендует» на роль науки, занимающейся «раскрытием сущности человека» 2. Антропологов критикуют за то, что, признавая социальную сущность человека, они «не хотят связывать социальную сущность человека с общественными отношениями под тем предлогом, что в системе этих отношений нет места для индивидуальности и все общее, принадлежащее обществу как системе в ее целостности, не может принадлежать отдельному человеку» 3. «Сущность человека как предмет антропологии (выделено нами — Н.С.) выглядит не просто в виде его внутреннего, субъективного духовного мира, а как мир его культуры. Для того, чтобы придать культурантропологии значение всеобъемлющей социогуманитарной науки, поглощающей все гуманитарное знание и социологию в том числе (выделено нами — Н.С.), понятием «культура» обозначается все и вся: и совокупность практикуемых способов производства, и социальные институты, и обычаи, и верования, и мораль, и язык, и т.д. и т.п.» 4.
[199]

Оставляя в стороне критический тон статьи, обратим внимание на то, как понимается в данном случае предметная область социальной (культурной) антропологии. Как видим, предметом антропологии, по мысли автора, является «сущность человека». Более того, антропологию подозревают в экспансионистских устремлениях и претензиях на некую особую, тотальную роль в области социального и гуманитарного знания. К сожалению, здесь, как и в ряде других работ отечественных авторов, мы имеем дело с неверной, не соответствующей историческим традициям и современным представлениям трактовкой социальной (культурной) антропологии как некоей философской, претендующей на универсальность, науки о человеке. Приписывать культурной антропологии статус философской науки, вовлекать ее в дискуссии по поводу «сущности человека» и обвинять в попытках поглотить все гуманитарное знание — по меньшей мере недоразумение. Однако относиться к данному недоразумению приходится вполне серьезно, поскольку существующая в литературе последних лет подобная путаница отнюдь не способствует нормальному развитию социальной антропологии как научной и учебной дисциплины.

Чтобы попытаться выяснить предметную область современной социальной (культурной) антропологии, начнем с утверждения о том, что данная наука относится к разряду социальных, а не гуманитарных дисциплин (пусть название «антропология» — буквально: «учение о человеке» — не вводит в заблуждение). Объектом изучения социальной антропологии, как и других социальных наук, является общество, хотя по своему предмету, исследовательскому методу и принципам анализа антропология отличается от них и представляет собой самостоятельную область научного знания.

Первоначально антропология действительно понималась как некая универсальная наука о человеке. Такое понимание превалировало до середины XIX века, когда антропология начала обретать более строгие формы и преимущественно стала трактоваться как область знания, связанная с изучением народов, которые по своему образу жизни и культуре значительно отличались от людей индустриальных, «западных» обществ, то есть от тех обществ, к которым принадлежали сами антропологи. Объектом изучения классической антропологии были «примитивные» народы, как правило, не имевшие письменности, не знавшие денежного обмена и прочих атрибутов цивилизации. Очень часто для исследования выбирались сообщества, жившие на островах в изоляции от других: это давало антропологу возможность наблюдать их жизнь так сказать «в чистом виде», без посторонних влияний. Антропологи исследовали особенности их социальной организации, ведения хозяйства, религиозных верований, их повседневную жизнь, системы родства, ритуалы и т.д.

Исходной единицей классического антропологического анализа было «племя». Уже само использование этого термина для обозначения человеческих сообществ подчеркивало качественное отличие исследователя-антрополога [200] от тех, кого он изучал, т.е. отличие «современного», «цивилизованного» человека и общества от так называемого «примитивного», «традиционного». Категории «мы» и «они» имели для антропологии почти абсолютный характер.

Времена, когда антропология концентрировала свое внимание исключительно на исследовании «примитивных» народов, давно миновали. Само понятие «примитивные народы» практически потеряло смысл, а термин «традиционное общество» имеет узкое специальное значение и употребляется, скорее, в историко-культурном контексте. Глобальные изменения, произошедшие в мире особенно после второй мировой войны, принципиально изменили предметное поле современной социальной антропологии.

Объект изучения социальной (культурной) антропологии, как уже было сказано, — общество. Однако очевидно, что общество является объектом исследования многих наук: социологии, демографии, социальной философии, исторической науки, экономической науки, социальная психология и многих других. Каждая из них имеет собственный ракурс рассмотрения социума — конкретный аспект, сферу жизни и деятельности индивидов, групп и человеческих сообществ в их развитии и взаимодействии друг с другом. Из наук, изучающих общество, наиболее близкой социальной антропологии безусловно является социология, хотя, конечно, это разные дисциплины. Следует отметить, что социология старше антропологии: если основателями социологии принято считать О. Конта и Г. Спенсера, то современная (научная) антропология берет свое начало в трудах гораздо более поздних мыслителей Б. Малиновского, А.Р. Радклифф-Брауна, Ф. Боаса и др. Необходимо также подчеркнуть, огромное влияние на развитие последней идей Э. Дюркгейма.

В целом социология и социальная (культурная) антропология являются отраслями единого знания об обществе (подобно тому, как, скажем, ботаника и зоология являются взаимосвязанными частями единой науки — биологии). Но, в отличие от антропологии, социология всегда была нацелена на изучение собственного, современного ей, как правило, индустриально развитого общества. В фокус социологического анализа попадают различные аспекты жизни этого общества — его структура, институты, процессы, взаимодействия и т.д. Социолог исследует то общество, членом которого он является. Это общество понятно и достаточно очевидно без каких-либо особых объяснений как самому социологу, так и тем, кто знакомится с результатами его исследований. По крайней мере, у социолога нет необходимости начинать свое исследование с того, чтобы описывать и объяснять то общество, в котором он живет и которое он изучает — его читатель является таким же, как он, членом этого общества. Другое дело — антропология.

Антропологи всегда работают в «других» обществах, в чужих для себя культурах. Они не являются членами этих обществ и культур. [201] Традиционно такими «другими», «чужими» обществами и культурами выступали те, которые достаточно четко проявляли свою непохожесть на «западный», или «индустриальный», тип социокультурной организации. Зарубежная социальная антропология до определенной степени и сегодня ориентируется на такое деление, обращая свой исследовательский интерес прежде всего к тем обществам и культурам, которые отличаются от так называемых индустриально развитых 5. (Конечно, сегодня ранжирование обществ по меркам «западное — не-западное», «индустриальное — традиционное» является весьма условным. Современный мир является чрезвычайно многообразным и разнородным в социальном и культурном отношениях. Сейчас на земном шаре около 180 государств, каждое из которых занимает особую геоэкологическую нишу, имеет собственную уникальную демографическую, этническую и социальную структуру, характеризуется высоким уровнем внутренней гетерогенности, заключая в себе целый комплекс различных социальных систем и подсистем, культур и субкультур. Именно последние представляют для современных антропологов значительный интерес).

Хотя социальная (культурная) антропология как научная дисциплина существует в мире уже более ста лет, по ряду причин такая дисциплина до последнего времени отсутствовала в отечественных классификациях наук. Более того, в советское время она попала в разряд «буржуазных», а ее ближайший отечественный аналог тех лет — советская этнография — фактически оказался низведенным до уровня частной исторической дисциплины. Следует отметить, что характерная для некоторых современных исследователей трактовка отечественной этнологии как российского варианта социальной антропологии также не выдерживает критики, поскольку этнология — даже в ее современном варианте — не охватывала и не охватывает того предметного поля, который соответствует современным представлениям о социальной (культурной) антропологии. Сегодня социальная антропология является весьма специализированной и разветленной отраслью социогуманитарного знания с собственной предметной областью и методами исследования.

Что такое современная социальная антропология, и чем призван заниматься антрополог сегодня? Конечно, невозможно ответить на этот вопрос просто и однозначно, как, по-видимому, нельзя одной-двумя фразами определить, чем занимается вообще любая наука — будь то физика или правоведение. Кроме того, некоторую двусмысленность в понимание предметного своеобразия антропологии вносит то обстоятельство, что [202] по сути дела одна и та же дисциплина имеет две номинации — «социальная антропология» в Европе и «культурная антропология» в США. Действительно, в Старом и Новом Свете исторически сложились два направления в трактовке антропологии. Согласно одному из них (американская традиция, связанная прежде всего с исследованиями Ф. Боаса), эту науку стали называть культурной антропологией и понимать ее в качестве составной части единого антропологического знания, включающего в себя четыре основные субдисциплины — физическую антропологию, археологию, лингвистическую антропологию и собственно культурную антропологию. Приоритетные исследовательские интересы тех, кто называет себя культурными антропологами, лежат в сфере изучения культурных составляющих общественной жизни. В соответствии с другим (британская традиция, идущая от А.Р. Радклифф-Брауна), антропология есть особая отрасль социологического знания, одно из направлений изучения жизни общества; ближайшими и смежными ей являются другие социальные науки. Такому пониманию соответствовало название «социальная антропология». Различия между двумя этими трактовками, хотя и существуют, являются весьма незначительными. Чтобы подчеркнуть это, многие авторы даже предпочитают употреблять термин социально-культурная антропология (В.А. Тишков и др.).

Для Санкт-Петербургской школы социальной антропологии характерно такое понимание этой дисциплины, которое тесно увязывает антропологию и социологию. Это вполне соответствует мировой практике и в первую очередь — европейской традиции. Так, в изданном в Оксфорде «Введении в социальную антропологию» читаем: «… Социальная антропология есть отрасль (branch) социологии, и ее ближайшие соседи — это другие социальные науки.» И далее: «Таким образом социология является учением об обществе, а социальная антропология выступает ее частью» 6. Это совсем не означает, что данные науки, являющиеся отраслями единого социального знания, тождественны. Речь идет о том, что обе они изучают общество, при этом каждая из этих наук имеет собственный ракурс рассмотрения и соответственно свои особенные приемы и методы анализа. Специфика социальной антропологии, выделяющая ее из других социальных наук и обусловливающая ее место в системе научного знания об обществе, заключается в том, что в ее основе лежат три основных предметообразующих и исследовательских принципа, которые условно можно было бы назвать следующим образом: принцип «инаковости» («изучения иного»), принцип «целостности» («целостного подхода в анализе») и принцип «включенного наблюдения».
[203]

Первый — принцип «инаковости», или «изучения иного» — означает, что антрополог работает в «иных», «чужих» для себя обществах и культурах. Так, классическая антропология конца XIX -начала XX вв. изучала в первую очередь экзотические (с точки зрения европейцев), так называемые «примитивные» народы, проживавшие, как правило, на отдаленных заморских территориях. Однако в современной науке это «иное» имеет для антропологии другой смысл. Мир не только чрезвычайно многообразен, и в нем огромное множество других человеческих сообществ и культур, не похожих на те, которые привычны и обычны для нас. Наше собственное общество и наша собственная культура очень неоднородны, они включают в себя множество различных социальных субсистем и субкультур. Примерами таких субсистем и субкультур могут служить очень разные образования — молодежная тусовка, религиозная община, этническая группа, рынок, тюремная зона и т.д. Каждое из них представляет собой нечто такое, что отличается от привычного, данного нам в ежедневном опыте. Более того, часто даже в хорошо знакомом обнаруживаются элементы неизвестного — стоит только посмотреть на какое-либо явление с иной точки зрения.

Но антропология не только концентрируется на исследовании «иного». Она демонстрирует объект своего изучения как нечто целостное, то есть как систему, все элементы которой находятся в тесном, неразрывном единстве друг с другом. Здесь мы имеем дело со вторым принципом социальной антропологии — принципом «целостности», целостного подхода к анализу социальной и культурной действительности. Для исследователя это означает, что какое бы явление реальности ни было избрано в качестве объекта изучения, оно всегда должно быть показано в совокупности всех его сторон, связей и взаимодействий, ибо без этого невозможно добиться его понимания, осмысления и адекватной интерпретации. Например, молодежную субкультуру невозможно понять без максимально полного анализа используемых ее членами символики и сленга. Антропологическое исследование современной фирмы также потребует «войти» в ее внутренний мир, отличающийся использованием характерного «фирменного» жаргона, соблюдением некоторых особых правил, возможно, ритуалов и т.д. При этом особенно важно подчеркнуть, что антропологи интересуются прежде всего повседневной жизнью людей во всем многообразии ее проявлений. Скажем, для антрополога, выбравшего в качестве объекта своего исследования, например, какую-либо политическую партию, будут интересны не столько ее программа, лозунги и шансы прийти к власти, сколько то, как проходят ее собрания, какая символика и почему ею используется, о чем говорят ее функционеры за чашкой кофе, какова структура неформальных отношений между ее членами и т.д. Все, что может показаться мелочами представителям других наук, для антрополога имеет существенное значение, поскольку из анализа множества повседневных действий и отношений, взятых в их взаимосвязи друг с другом, через [204] раскрытие их явного или тайного смысла и складывается общая целостная картина объекта исследования. Эту мысль хорошо выразил один из крупнейших историков современности Ф. Бродель: «Из маленьких происшествий, из путевых заметок вырисовывается общество. И никогда не бывает безразлично, каким образом на разных его уровнях едят, одеваются обставляют жилище. Эти «мимолетности» к тому же фиксируют от общества к обществу контрасты и несходства вовсе не поверхностные» 7. В этой связи становится очевидной необходимость и третьего — исследовательского — принципа рассматриваемой нами дисциплины — «включенного наблюдения»: чтобы получить возможность изучать и верно понимать повседневную жизнь людей, антрополог должен стать «одним из них», то есть он должен наблюдать и регистрировать поведение людей в естественных условиях. Поэтому специфическим, оригинальным методом антропологической науки является так называемое участвующее, или включенное, наблюдение, проводимое в процессе полевой работы: исследователь должен быть реально включен в повседневные реалии изучаемого явления. Хотя полевые исследования других культур или субкультур сталкивают антрополога с проблемами, отличающимися от свойственных его собственной культуре, ученый в идеале должен видеть проблемы «изнутри» и «снаружи». Поэтому метод включенного наблюдения является ключевым в антропологическом исследовании. Чтобы собрать информацию о другом обществе, другой культуре или субкультуре, антрополог должен шагнуть за пределы своего собственного мира и попытаться максимально близко познакомиться с иным, часто очень отличающимся от привычного образом жизни. Именно это и делают антропологи, когда ведут полевую работу. Включенное (участвующее) наблюдение подразумевает долговременное пребывание среди «других», освоение их языка (жаргона), понимание образа их мышления и поведения. Этот исследовательский метод является оригинальным для антропологии, и хотя его давно взяли на вооружение другие науки (социология, в частности), корни его — антропологические.

Таким образом, социальная (культурная) антропология не претендует — да и не может претендовать — на статус некой универсальной науки о человеке. В задачи социально-культурной антропологии отнюдь не входит философский анализ «сущности человека», поскольку по своей сути и содержанию это прежде всего наука об обществе. Человек, безусловно, интересует социальных антропологов, но в совершенно определенном ракурсе рассмотрения: с точки зрения его деятельности, протекающей в условиях различных форм поселения, в составе многочисленных социальных и этнических сообществ, различающихся своеобразным и социально наследуемым жизненным укладом, называемым культурой.