Бедность в современной России - анализ проблемы

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович,

дорогие коллеги!

я сразу хочу сказать, что не являюсь специалистом в области проблемы бедности, и предложение выступить по этому вопросу было для меня неожиданным.

Я, естественно, внимательно ознакомился с представленными сегодня материалами, запросил ряд последних разработок по этой проблеме и провел консультации с рядом квалифицированных экспертов. Но то, что будет вам представлено – можно оценивать лишь как чисто экспертный (внешний) взгляд на проблему. Тем не менее, могу сказать в свое оправдание, что такой взгляд иногда бывает чрезвычайно полезным.

Первое, что бросается в глаза – это обилие материалов констатирующего характера, и я бы даже сказал – «смакование» проблемы бедности во всех отчетах социологов. Несколько более объективный взгляд (взгляд со стороны) обнаруживается на проблему богатых. Но: при множестве предложений по решению частных вопросов (помощи, социальной защиты и т.д.) – практически не удалось найти сколько-нибудь серьезно обоснованных стратегических подходов к проблеме преодоления бедности. У меня тоже их нет, но и эта констатация представляется мне очень важной.

Поэтому еще раз сформулирую первую – самую очевидную проблему: мы не имеем реальной концепции и обоснованной и проработанной стратегии преодоления бедности. В чем может быть одна из причин этого? Я заранее прошу меня извинить за эту откровенность, но социологические институты, исследующие эту проблему, также как и их специалисты (блестящие специалисты!) – тоже бедные люди. Поэтому их исследования более проникнуты сочувствием, чем объективным анализом. Исходя из своего научного опыта, могу добавить, что персональная позиция исследователей, также как и принимающих те или иные решения, всегда является довлеющей, и это необходимо учитывать.

С учетом этого можно было бы сформулировать первое предложение: привлечь к разработке концепции и стратегии преодоления бедности (более благополучных экономически) политологов, социологов, психологов и экономистов аналитических центров и групп ведущих естественных монополий и банков при участии нескольких членов нашего Экспертного совета. Я думаю, что если с таким предложением к руководителям этих монополий обратится Председатель Совета Федерации, эта проблема найдет понимание и решение, в том числе – на некоммерческой основе. Тому, что эта проблема беспокоит крупный бизнес не менее чем нас с вами, масса свидетельств. В частности, выступая с докладом на международной конференции «Рост прибылей и устойчивое развитие бизнеса» (Москва, 27.03.03), Олег Дерипаска сделал несколько программных заявлений по этим вопросам. Процитирую лишь одно: «В стране, где более трети населения живут за чертой бедности, а основой экономики является сырьевой сектор, устойчивого развития быть не может…» И далее докладчик отметил: «… В силу чисто прагматических соображений важно признать, что в настоящее время концентрация усилий должна быть направлена на борьбу с бедностью». Может быть, еще до осени можно было бы начать проработку этого предложения под эгидой Совета Федерации, предложив организацию интеллектуальных усилий крупного бизнеса на этом направлении уже упомянутому Олегу Дерипаске.

Второе. Почти все аналитические материалы последних лет прямо или косвенно обвиняют во всем правительство. Основной (обобщенный) тезис этих обвинений: «Государство и правительство в гораздо большей степени озабочены наполнением бюджета, чем кошельков граждан». Этот упрек верен, но лишь отчасти. Для меня было бы гораздо более странным, если бы было наоборот. Озабоченность наполнением бюджета и идентификация конкретных персоналий правительства с государством – это абсолютно закономерно. Я еще раз напомню уже сформулированный тезис о том, что персональная позиция принимающих те или иные решения, всегда является довлеющей.

Мы иногда все еще мыслим по-социалистически. Но интересы государства и гражданина во многих случаях противоположны. Государство всегда хочет как можно больше забрать: в первую очередь – прав и налогов. А гражданин, даже самый честный – также закономерно – хочет как можно меньше отдать. Государство хочет как можно больше контролировать и распределять, а реальные граждане хотели бы иметь как можно меньше контроля и опеки со стороны государства. А поскольку взять у бедных нечего, то они становятся для правительства некими «ирреальными» гражданами… И именно поэтому единственным реальным противовесом этой, безусловно – государственно-ориентированной (можно сказать даже – профессиональной) позиции правительства всегда может быть только более ориентированная на избирателей партийная и парламентская элита с опорой на квалифицированных исследователей и экспертов.

Стало уже общим местом заключение о том, что нельзя построить богатую страну с бедными гражданами. Более того – в рамках рыночной экономики – вначале должны в массовом порядке наличествовать пусть даже не состоятельные, а хотя бы экономически независимые от государства граждане, а затем уже появится богатая страна. Тем не менее, в планах и стратегических программах правительства (закономерно более озабоченном макроэкономическими показателями) – обычный массовый гражданин (особенно – бедный) становится некой исчезающей категорией. Планы правительства становятся все более наукообразными и непонятными для абсолютного большинства населения.

Нам явно не хватает эффективно действующего института агитаторов и пропагандистов, проще говоря – тех, кто будет растолковывать экономически и юридически безграмотному населению: что происходит в стране и в экономике? Как это было в некоторых странах, в том числе – и в России, в период экономических революций, в известном смысле – общенациональный экономический всеобуч. Я еще вернусь к этому тезису, но сразу скажу, что такой всеобуч мог бы быть организован и ведущими партиями – самое время перейти от политического самообразования граждан к экономическому.

Еще один вывод экспертной группы: наше общество на современном этапе ни в коей мере не является обществом равных возможностей. В первую очередь это осознала хорошо образованная и технически грамотная интеллектуальная элита, и продолжает покидать страну. А остающиеся, в том числе – авторы всемирно известных работ, изобретений и открытий – нередко влачат жалкое существование. Поэтому к проблеме «просто бедности» следовало бы добавить трагическую для России и не имеющую мировых аналогов проблему «нищенства интеллектуальной элиты». В дополнение к этому – большинством СМИ на роль интеллектуальной элиты целенаправленно продвигается артистическая элита. Равнозначны ли они? Нет ли здесь существенной утраты качества? Иногда возникает такое ощущение, что мы решили обогнать весь мир по количеству и качеству шлягеров на душу населения, так как именно здесь государство жестко следит за авторским правом, персональными юбилеями и т. д. Страна с постоянно беднеющим интеллектуальным ресурсом богатой стать не может. Происходящие перемены в социальной структуре российского общества слишком быстротечны, и пока не осмыслены – ни на уровне власти, ни на уровне народа. Отсутствие «смыслового поля» происходящих перемен – это также уже общее место.

Многие эксперты связывают преодоление бедности с увеличением численности занятых и снижением безработицы. Это представляется справедливым, но также – лишь отчасти. Почему? – Сегодня в России сложилась такая ситуация, когда получение работы трудоспособным населением во многих случаях не является источником прорыва за черту бедности. Причины хорошо известны:

– отсутствие реального рынка труда в бюджетной сфере, и особенно – в депрессивных регионах (в первую очередь в малых городах, поселках и селах);

– установленные рамки оплаты труда в бюджетной сфере таковы, что не позволяют работникам прорваться за рамки бедности, независимо от эффективности и качества их труда.

Другие связывают борьбу с бедностью с усилением социальной защиты населения. Но это разные проблемы! В социальной защите нуждаются дети, инвалиды, многодетные семьи, пенсионеры. А среди бедных, как мы видим из представленного анализа – огромное количество вполне трудоспособного и занятого населения активной возрастной группы. И нужно совершенно адекватно говорить о проблеме «работающей бедноты».

Причины этого также известны. Это связано, в первую очередь, с невысокими конкурентными позициями отечественного производства, формировавшегося в условиях закрытости национальной экономики от мирового рынка, неготовностью включения страны в мирохозяйственные отношения и глобальный товарный рынок. И эту неготовность нужно принимать как реальность, как данность. То есть – вроде бы надо развивать внутренний рынок. Но значительная часть экспертов оценивает реальную возможность развития такого рынка (в рамках государственной стратегии) весьма скептически. Причем, в силу сугубо психологических причин: экономические ориентиры, в том числе – в сфере оплаты труда, задаются сырьевыми монополиями, работающими, как известно, преимущественно на внешний рынок.

Идея целенаправленного развития внутреннего рынка еще, как представляется, не получила должной оценки, даже не смотря на то, что большинство российских предприятий пока проигрывают международную конкуренцию. И еще долго будут проигрывать. В частности, как известно, до 60% потребляемых российским населением товаров текстильной, легкой, пищевой и обувной промышленности до сих пор ввозится из-за рубежа. Почему бы не поставить в качестве приоритетной задачи снижение этого негативного для России баланса хотя бы на 2-5% в год?

Таким образом, причины российской бедности состоят, прежде всего, в вялой адаптации национальной экономики к рыночным условиям, неконкурентоспособности (прежде всего – по причине отсталой материально-технической базы) ряда отраслей и производств, низкой производительности труда и слабой его организации, превалировании низкооплачиваемых рабочих мест и дефицита специалистов соответствующей квалификации. Могут ли эти проблемы разрешиться самопроизвольно на основе саморегулирующих законов рынка? Большинство экспертов сходятся во мнении, что – в ближайшей (многолетней) перспективе – нет. Требуется специальная государственная политика. Ее тоже нет.

Еще одно мнение независимых экспертов, изучивших несколько объемных отчетов с цифрами и графиками: бюджет неспособен решить эти проблемы. Вообще неспособен. Даже в отдаленной (десятилетней) перспективе. А проблема становится угрожающей уже сейчас.

Наполнение госбюджета ничего не даст! Он пойдет на приоритетные отрасли, наукоемкие технологии, оборону, повышение выплат бюджетникам и пенсионерам и т. д., включая такую особую отрасль паразитического капитала, как «административный капитал» (откаты и т.п.). И страна будет по-прежнему нищать.

А что тогда? Здесь мнения экспертов разделились. Одна группа сформулировала идею «ликвидации последствий бездумной приватизации», которая обычно подается в несколько ином звучании, как «перераспределение собственности». Но практически все эксперты сошлись во мнении, что это невозможно в силу отсутствия политической воли, международных последствий, в первую очередь – с точки зрения инвестиций, и т. д., даже если нынешним 7% (от населения России) владельцев всех общенациональных недр страны будут оставлены все полученные или имеющиеся у них на сегодняшний день капиталы. Тем не менее, особо было отмечено, что сами индивидуальные владельцы этой общенациональной собственности не исключают такой возможности, и именно поэтому «уводят» капиталы из страны. В связи с последним «чувством неуверенности», некоторыми экспертами была даже высказана фантастическая идея «доброй воли» олигархов, озабоченных проблемой восстановления справедливости, государственной морали и социального мира в стране. К определению «фантастическая» здесь можно было бы добавить «безумная и нереальная». Важное примечание: «ликвидации последствий бездумной приватизации» связывается экспертами не с тезисом «отобрать и поделить», а с формированием национального фонда преодоления бедности (- весьма дорогостоящего «мероприятия») и восстановлением государственной морали. При этом задача фонда должна состоять не в материальной (адресной и прочей) поддержке бедных, а в реализации государственной программы преодоления бедности. Такой фонд рано или поздно потребуется в любом случае, но вначале нужна общенационально принятая концепция и стратегия, а не фонд.

Вторая группа экспертов, которых можно было бы обозначить как «оптимистов», считает, что бедность может быть преодолена (то есть – снижена до естественной нормы – в 10-12%) в течение 10-15 лет путем упущенного ранее развития малого и среднего бизнеса. И не просто развития, а как основного и даже главного приоритета государственного строительства! Что для этого нужно?

1) Принятие этой задачи как приоритетной, прежде всего, законодателями.

2) Пропаганда этого решения и организация всероссийского экономического всеобуча (бесплатного и без возрастных ограничений) с обеспечением успешно завершивших курс и защитивших тот или иной экономический проект будущей деятельности (предпринимательства или самозанятости) государственным или внебюджетным микрокредитованием (менее успешные после завершения курса могли бы стать сотрудниками новых частных предприятий).

3) Не просто устранение административных барьеров, а государственное побуждение малоактивных или разуверившихся (то есть – уже имеющих опыт деятельности в новых экономических условиях) граждан к предпринимательству, самозанятости и т. д. – мы слишком долго уповали на самоорганизацию экономики.

Можно дополнить этот тезис. Это просто непонятно, когда в прошлом году было констатировано, что за год количество малых предприятий, которые прекратили свое существование или приостановили свою деятельность, составило более 50 тысяч. Должно быть наоборот. Вплоть до обязательного – административно утвержденного – плана на каждый год каждому региону по открытию предприятий малого и среднего бизнеса.

Частично, считают эксперты-«оптимисты» такие же задачи могут быть приданы «в нагрузку» крупнейшим естественным монополиям. Почему Китай смог в рамках программы борьбы с бедностью ввести систему, когда в каждой семье должен быть хотя бы один работающий? Почему они смогли перевести тысячи сельских школ «на баланс» преуспевающих городских предприятий и фирм? – Бедность и неграмотность, как известно, идут рука об руку. Почему у них передача земельных наделов в наследственное пользование позволила увеличить урожаи хлопка, зерна, мяса, птицы в 3-5 раз? Неужели у нас нет политической воли для достижения таких целей?

Еще один тезис по административным барьерам. Равенство форм собственности у нас существует почти исключительно декларативно. Это сугубо психологическая и политическая проблема, но она требует решения: абсолютное большинство государственных чиновников всех уровней делят предприятия на государственные и негосударственные, при этом последние оцениваются как «не наши», вплоть до таких фактов, когда выпускники аккредитованных негосударственных вузов не принимаются на работу по специальности в государственные учреждения! И это лишь частный пример того, что – за исключением высокодоходных естественных монополий – государство не демонстрирует заинтересованности в развитии негосударственного сектора услуг, образования и экономики.

4) Далее. Пересмотр системы налогообложения малого и среднего бизнеса, и восстановление доверия к государству – правила игры и налоги не должны перманентно пересматриваться.

5) Следующее – требуется мощный государственный протекционизм для внутреннего рынка.

6) И самое важное (по мнению этой группы экспертов) – приоритетное обеспечение малого и среднего бизнеса вспомогательными социальными инфраструктурами, а также внутренними рынками сбыта его продукции и услуг.

Хорошо известно, что до 50% предприятий малого и среднего бизнеса спотыкаются именно об этот барьер. И государство могло бы здесь выступить не столько в роли закупщика, сколько в роли честного оптовика, берущего товары и услуги под реализацию.

Третья группа экспертов («пессимистов») считают:

1) Малый и средний бизнес мог активно формироваться в период первоначального накопления капитала, и сейчас его время прошло.

2) Обеспечением рынками сбыта мелкооптовой и мало конкурентоспособной продукции никто заниматься не будет.

3) Экономический всеобуч бесполезен, так как местные «микромонополии», сросшиеся с государственным аппаратом, не позволят развиваться малому и среднему бизнесу.

4) В России активно идет «латиноамериканизация» экономики и общества, но власть не будет ничего делать до тех пор, пока не возникнет кризисная ситуация.

5) Такая кризисная ситуация, включающая массовые выступления населения, в силу деморализации беднейших слоев общества и отсутствия у него реальных лидеров, скорее всего, не сможет сложиться в ближайшие 3-5 лет. А поскольку эта группа пока не способна к активному протесту – никто не принимает ее во внимание.

Эта группа экспертов особенно подчеркнула тезис о «моральной бедности власти» и отсутствии у последней политической воли для преодоления сложившейся в стране ситуации. Было также отмечено, что общий экономический рост, отражающийся преимущественно на мегаполисах, ни в коей мере не приведет к снижению уровня бедности.

Все группы экспертов сошлись во мнении, что требуется в первую очередь и – более-менее реально, так как отвечает интересам государственной власти:

1) ужесточение контроля за всеми естественными монополиями (в том числе – ЖКХ), включая вопросы ценообразования на их продукцию и услуги, а также адекватную оценку их издержек (особенно в «сырьевом» секторе);

2) административная реформа, и не столько в традиционном смысле (-сокращения), а решение проблемы качества услуг, предоставляемых государством гражданам, включая «настойчивое разъяснение» государственным чиновникам всех уровней идеи равенства форм собственности;

3) ликвидация сращивания бизнеса и власти (отмечена – как мало реальная задача на современном этапе: государственный моралитет находится на предельно низком уровне, а власть слишком бедна и поэтому – легко «покупается»);

4) минимизация подзаконных актов министерств и ведомств, которые позволяют им поддерживать их «государственно защищенную» конкурентоспособность по отношению к частному сектору, а также обеспечивают их так называемой «статусной рентой» (включая все вопросы лицензирования, сертификации, аккредитации и т.д.);

5) изменение налогового законодательства.

Высказывались масса других и дополнительных мнений, в частности, касающихся кардинального обновления технологического уровня и переподготовки квалифицированных кадров, расширения внутреннего потребительского рынка и его инвестиционной привлекательности, снижение уровня деловых рисков и обеспечения выгодности вложений в модернизацию экономики и т. д.

Особо было подчеркнуто, что традиционная для России модель – защищать население путем реализации товаров и услуг первой необходимости по низким ценам – создает порочный круг бедности. В итоге: производители этих товаров и услуг не получают доходов, достаточных для развития и модернизации, и даже для адекватной заработной платы (после выплат в бюджет); внутренний рынок (по этой категории товаров и услуг) с его низким платежеспособным спросом оказывается второсортным, а обеспечивающие его предприятия подвергаются косвенной финансовой дискриминации.

Следующий важный тезис. Не может быть богатой последовательно спивающаяся страна. Вряд ли уместно приводить здесь цифры о том, что даже женский и детский алкоголизм за последние 15 лет увеличился почти в 2 раза. Существует популярный миф о том, что в России пили всегда. Это ложь. В XIX веке Россия была на одном из последних мест по этому показателю в Европе, а самой пьющей была Швеция. Но с введением в 1865 году Готтенбургской системы уже через 20 лет потребление алкоголя в этой стране снизилось в 3 раза! Затем эта же система была введена в Англии, Норвегии, Финляндии и ряде других (спивающихся на тот период) стран, где количество производителей алкоголя снизилось в 10-50 раз, а потребление на душу населения в течение 2-3 десятилетий в 3-10 раз. Главные составляющие этой системы, частично действующей по настоящее время: 1) признание, что это не медицинская, а экономическая и социальная проблема; 2) относительная монополизация частного производства алкоголя под контролем государства за его качеством и реализацией; но – самое важное: 3) ограничение прибылей частных акционеров питейного дела пятью процентами (остальное – в бюджет) 1; и 4) полный запрет на получение прибыли от продажи спиртных напитков продавцом. Те, кто был в Швеции, знают, как трудно там найти: «Где это продают?» – нет материальной заинтересованности.

Есть социально-значимые товары, а есть – социально-пагубные. И государственные подходы к ним (в том числе – с точки зрения налогообложения и допустимой прибыли) должны кардинально отличаться. Но здесь также требуется политическая воля. Мировая практика двух предшествующих столетий убедительно показала, что ни общества трезвости, ни просветительство, ни попытки лечебного подхода к проблеме ничего не дают, а культура пития появляется лишь одновременно с моральной позицией государства, которое должно однозначно решить, что важнее: наполнение бюджета налогом «с питейного сбора» или социальное здоровье нации.

Еще одно примечание: как можно оценить или объяснить тот факт, что губернатор, например, Псковской области дотирует в сумме 70 млн. рублей производство дешевой водки в подведомственном ему территориальном образовании? Даже если это единичный факт и делается совершенно бескорыстно – где моральная позиция власти в одной из самых пьющих областей? Или власть действительно настолько морально обеднела, что действует по принципу: пусть лучше спивающиеся, чем озабоченные происходящим в стране?

Этот список предложений и квалифицированных мнений, нередко – как взаимодополняющих, так и взаимоисключающих, можно было бы продолжать бесконечно. Но, вероятно, стоит вернуться к исходному тезису: у нас пока нет концепции и стратегии преодоления бедности.

И безусловен другой вывод: именно стратегическая задача снижения уровня бедности может объединить нацию, независимо от тех или иных политических предпочтений граждан, их материального и социального статуса. При этом было бы большой ошибкой отказывать олигархам и богатейшей части населения России в наличии патриотических чувств. Еще большей ошибкой была бы попытка решения проблемы бедности без учета их интеллектуального, административного и материального ресурса.