Использование в масс-медиа политиков в качестве гадальщиков, предсказателей и колдунов давно ни у кого не вызывает удивления, но даже более того — считается одной из наиболее прогрессивных форм представления политиков неполитикам, репрезентации чувственного образа «Политик» и смыслов, связанных с ним. Однако, чиновники высщего ранга, то есть одни из наиболее успешных политиков, выступают исключительно в роли предсказателей и колдунов, то есть персонажей, которые в активной фазе (в момент репрезентации образа «Политик») способны воздействовать через виртуальный (верхний, нижний и т.п.) мир на окружающую реальность, либо извлекать из потусторонних источников информацию о грядущем. Пассивная фаза существования такого рода персонажей чаще всего характеризуется их недоступностью в реальности, то ли по причине невероятной дистанцированности, то ли по причине их отсутствия в этой реальности.
Hаблюдаемый «Политик» существует только в виде виртуального образа предсказателя-колдуна в активной фазе, либо в виде его отсутствия в реальности, где вместо него на это время (между активными фазами) остается только имя (иногда — многосложное), что само по себе является неотъемлемой частью виртуального образа.
Hепосредственно виртуальный образа формируетс преимущественно из виртуальных и назначенных виртуальными фрагментов и деталей, но не спонтанно, как шейк-коктейль, а по соответствующей виртуальной схеме, позволяющей создать, например, иллюзию естественнонепреодолимой дистанции между «шаманом» и «обычными людьми». Одним из важнейших следствий создания этого образа и связанных с ним иллюзий является лишение окружающего этот образ мира прежних функций (хотя бы номинально), маркировки и наименования, что впрямую соответствует принципам формирования предметной и социальной среды предсказателя-колдуна. Следует, однако, справедливости ради, обратить внимание на то, что неполитические шаманы используют изменение маркировки, функций и названий предметов лишь на короткое время и только в активной фазе, то есть — «по делу».
Отдельного внимания заслуживает некое количество «переходящих» виртуальных фрагментов, по разным причинам чаще других использующихся в виртуальном конструкторе «Политик», как в качестве несущих деталей конструкции, агрегатов и механизмов, так и в качестве деталей художественного оформления и аксессуаров. «Переходящими» фрагментами можно считать только те виртуальные фрагменты, которые являются носителями жестко фиксированных качеств других наборов-конструкторов «Политик» (предпочтительно знаменитых конструкторов прошлых лет). Большей частью «переходящие» фрагменты и составляют конструктор «Политик», но крайне редко полностью занимают ячейку «Аксессуары». Последнюю не стоит недооценивать, так как наряду с художественным оформлением именно эта и только эта ячейка конструктора и может быть нами воспринимаема посредством масс-медиа и именно она является непосредственным продуктом процесса репрезентации смысла и чувственного образа «Политик».
Помимо виртуальных фрагментов и деталей набора-конструктора «Политик», собранных в виртуальный комплексный объект, пригодный для представления неполитикам, с точки зрения шаманских практик (практик предсказания или/и колдовства) для полноценного механизма репрезентации необходим также некий (достаточно большой) набор «медиаторов», то есть тех самых реальных предметов, которые окружают «шамана» в его активной фазе, и которые для конкретных «нереальных» нужд получают «нереальную» маркировку, либо функцию, либо просто получают название «шаманский», со всеми вытекающими из этого последствиями, в основном, с появлением вокруг этих предметов своеобразной мифологии, которая может пережить не только сам процесс конкретной репрезентации, но и обладателя этого набора предметов, да и сами предметы (так, например, бронированный автомобиль и любимая трубка И.В. Сталина, коллекция автомобилей Л.И. Брежнева, средства против похмельного синдрома, применявшиеся главами различных государств, последний «косяк» Билла Клинтона, телефон «вертушка», личный самолет и т.д. и т.п.). Подобный набор предметов, пользуясь терминологическим аппаратом культурантропологии, можно именовать набором «сильных предметов» (предметов силы), и точно так же рассматривать их роль в культуре. Роль «сильного предмета» в активном и пассивном состоянии виртуального комплексного объекта «Политик», практически не отличается от его роли в активной и пассивной фазе виртуального комлексного объекта «шаман», то есть от роли невседоступного медиатора, функции которого неизвестно как изменены, и настоящее название которого известно лишь очень узкому кругу посвященных, предмета, непосредственный контакт с которым не сулит ничего хорошего, предмета, мифология которого перевешивает самое предмет.
Основной техникой репрезентации виртуального комплексного объекта как цельного и реального является простое поименование его цельным и реальным, недопущение самой мысли о возможности анализировать его подетально и игнорирование дифференциации понятий (например: нарочитое отсутствие анализа понятия «естественный монополист», применяемого к конкретной личности; или использование в одном ряду перечисления, хорошо, что не подряд, следующих понятий: нефть, честь мундира, конституционный порядок), что совершенно конгруэнтно понятиям «особое зрение» и «священный язык» в шаманских практиках.
Симуляция «мистической силы» виртуального комплексного объекта «Политик» осуществляется через ритуальные практики, присущие институтам власти, но оформленные как практики религиозных институтов, так как опираются вовсе не на рациональные основы, а как раз наоборот — предпочтительно на «веру» и прочие «сказки». Это и позволяет, в конечном счете, виртуальному объекту иметь эту самую «силу», применить которую возможно только к «предсказаниям», «пророчествам», «нематериальному воздействию», «объявлению воли предков» по любому политическому или экономическому вопросу, «договорам с духами» и тому подобным полезным вещам.
Добавить комментарий