С Василием Петровичем Тугариновым связана та эпоха, которую я давно в мысленной летописи философского факультета назвал эпохой Возрождения… Первая эпоха — героическая: от создания философского факультета по «Саратовский период», когда деканом был Б.А. Чагин. Эпоха античности — время М.В. Серебрякова; после его освобождения с формулировкой «серьезные ошибки в кадровой политике» для укрепления факультета деканом был назначен Д.М. Михайлин, который, по слухам, не лишенным основания, был завхозом в педагогическом институте города Орла. С ним связано мрачное средневековье. Д.М. Михайлин по-своему «блестяще» провел борьбу с «безродными космополитами», изгнав едва ли не половину преподавателей, среди них — видный психолог, единственный в Союзе специалист по многоязычию и языку слепо-глухо-немых профессор Августа Викторовна Ярмоленко, вина которой состояла в том, что в 1927 или 1928 году, будучи аспиранткой, она послала в психологический журнал в Англии статью, которая была опубликована; доцент Зельманова, повинная в том, что блестяще читала лекции и в день ее рождения студенты поздравили ее в стенгазете факультета, озаглавив статью «Нашему дорогому учителю», и многие, многие другие. В результате резко снизился уровень преподавания. Достаточно сказать, что сам Михайлин читал курс истории русской философии по конспектам, которые составляла ему лаборант кафедры истории философии, не очень грамотно переписывавшая дореволюционный «Очерк истории русской философии» Э.А. Радлова, а сам лектор добавлял лишь грозные филиппики в адрес М.Т. Иовчука, которого именовал не иначе, как «оппортунистом и антимарксистом», хотя известно, что М.Т. Иовчук был одним из столпов ортодоксального марксизма и признавал русскими философами только революционных демократов и снисходительно принимал их «предшественников» — Радищева, декабристов, Герцена. Почтенный лектор читал курс в буквальном смысле не отрываясь от текста», однако запинался на каждом слове, что же до аудитории — она жила «сама по себе», не затрудняясь вслушиванием в не очень внятное бормотание с кафедры.
О деятельности Д.М. Михайлина как декана можно судить по двум примерам: смертельно боясь любых случайных ситуаций, по принципу «как бы чего не вышло», будучи председателем ученого совета, декан не провел ни одной защиты; после его ухода при вскрытии сейфа обнаружилась дюжина представленных, но не выпущенных на защиту диссертаций. Когда к очередному празднику 7 ноября была выпущена метров на двадцать стенная газета, Д.М. Михайлин вызвал редактора газеты — А.А. Га- [27]
лактионова и встретил его грозным вопросом: «Что же такое вы выпустили? Как вы могли допустить такое?» — и повел редактора вдоль номера. Когда же недоумевающий редактор подошел к первому листу, гадая, в какой же статье оказалась «идеологическая ошибка», декан показал на красочную репродукцию картины «Утро нашей Родины» и трагическим шепотом произнес: «На дворе уже ноябрь, а у вас товарищ Сталин одет по летней форме».
Под стать были и преподаватели: когда одного, читавшего лекции по истории зарубежной философии, спросили о Шопенгауэре, он заявил, что «с ним лично не был знаком», а преподаватель логики, которого один лентяй третьекурсник, пропустивший очередное занятие и павший жертвой розыгрыша его сотоварищей (на вопрос «был ли уже семинар по дилемме?» торжественно объявили, что нет и не будет, потому что «дилемму отменили») осторожно спросил, правда ли, что дилемму отменили, сходу ответил: «Простите, я сегодняшних газет еще не читал».
Новый декан прибыл из города Калинина, где заведовал кафедрой философии в пединституте, и к нему отнеслись настороженно: был варяг из Орла, а теперь из Калинина. Однако уже первые встречи нового декана со студентами и преподавателями показали, что профессор Василий Петрович Тугаринов превосходно знает и по-своему истолковывает диалектический и исторический материализм, отличается богатой эрудицией, предпочитает не приказывать, а убеждать. Заработал Ученый совет, пошли защиты кандидатских и докторских диссертаций. Были возвращены на факультет многие сотрудники (в их числе и А.В. Ярмоленко). После 1956 года В.П. Тугаринов пригласил на факультет репрессированных и только что реабилитированных доцента М.Ф. Воробьева и профессора Л.О. Резникова (последний будучи преподавателем философского факультета при активной поддержке В.П. Тугаринова выпустил первую в советской философской литературе книгу, посвященную проблемам семиотики). Заработали кружки по кафедрам и факультетское СНО; начались дискуссии по теоретическим и историческим проблемам философии; было введено преподавание риторики — декан постоянно повторял, что философ обязан быть всесторонне развитым и по-настоящему культурным человеком. На обсуждение дискуссионных вопросов декан приглашал ученых с других факультетов — историков, биологов, географов, экономистов, геологов и математиков.
Факультет действительно возрождался.
Сам декан увлекался живописью, и в кабинете философии (опять-таки созданном по его инициативе) устраивались его выставки. Заработала художественная самодеятельность. Декан постоянно бывал в общежитии, участвовал во всех мероприятиях.
Выпуск 1952 года — студентом отделения психологии в этом выпуске был и я. Отлично помню выпускной вечер и торжественное вручение — самим деканом — дипломов всем 120! Выпускникам в конце июня, помню и [28]
напутственную речь декана: не формально административную, не «по бумажке», а живую, зажигательную, с юмором.
В.П. Тугаринов живо откликался на любую инициативу, активно поддерживал издание нетрадиционных трудов, подобных работам Л.О. Резникова, В.А. Штоффа, В.И. Свидерского, И.С. Кона.
К В.П. Тугаринову привлекали и его личные, человеческие качества, о которых также необходимо сказать: гуманность и широта взглядов, необычные в те годы. Принципиальность в отстаивании той позиции, которую он считал правильной. Характерны его выступления не заседаниях по защите диссертаций и в бытность его председателем Ученого совета и позже — бессменным членом Ученого совета. Диссертации, с темой и решением которых он был согласен, В.П. Тугаринов горячо поддерживал и нередко приводил дополнительные аргументы в их пользу, которые не приходили в голову ни самому диссертанту, ни его руководителю. А с диссертациями, которые вызывали у него критику, дело обычно выглядело так: первая фраза, которую уже наизусть знали все, гласила: «Я не согласен со многими моментами этой работы» или как вариант: «Я не разделяю защищаемой концепции,» — затем следовала короткая пауза — и окончание фразы: «…но голосовать я буду «за»…» После этого следовал остро критический анализ самой работы. Но главное уже позвучало — и это главное было определяющим, соответствующим убеждению В.П. Тугаринова: «Молодого ученого, будущего кандидата наук, необходимо поддержать, не подрезать крылья: ему предстоит долгий путь — пусть дерзает!» И все знали: раз В.П. Тугаринов сказал «буду голосовать «за» — он никогда не покривит душой, не бросит (вопреки сказанному во всеуслышание) «черный шар». И мнение В.П. Тугаринова в особо сложных, конфликтных ситуациях; как правило, было решающим.
И как декан, и как заведующий кафедрой, и просто профессор кафедры Василий Петрович оставался неизменно одним из самых авторитетных ученых факультета, инициатором обсуждения многих насущных и дискуссионных философских, этических, культурологических проблем, автором книг и статей, сразу становившихся предметом обсуждения и споров.
Об одной из таких книг считаю необходимым сказать подробно. Эта книга — «О ценностях жизни и культуры» была первой работой, в которой не отвергалась с порога, а рассматривалась как существенная для развития философии марксизма теория ценностей, была первой попыткой созданий марксистской аксиологии.
В 1960 году была образована кафедра этики и эстетики, где и состоялось самое первое обсуждение этой книги В.П. Тугаринова, и это произошло не случайно. В книге Василия Петровича подробно говорится о нравственных и эстетических ценностях, и поэтому интерес к ней был обоюдным. Свое вступительное слово Василий Петрович закончил словами: «Не берусь предсказывать — разгромят меня или вознесут, но убежден, [29]
что обсуждение проблемы ценностей необходимо для развития философии марксизма». Все члены «новорожденной» кафедры поддержали основные положения книги, выразили полную поддержку автору и, по словам Василия Петровича, «окрылили» его на продолжение работы в области марксистской аксиологии.
Совершенно иной была реакция московских философов. Коротко их позицию, прозвучавшую уже в первых отзыва, можно было выразить одной, но весьма категоричной формулой: «В марксизме нет и не может быть места аксиологии».
В отличие от москвичей грузинские философы энергично поддержали идеи В.П. Тугаринова, и в Институте философии грузинской Академии наук приступили к разработке широкой тематики по теории ценностей. Вдохновителем этого направления стал Н.З. Чавчавадзе, заместитель директора Института философии в Тбилиси. По его инициативе в августе 1965 года в Тбилиси прошел симпозиум, посвященный проблеме ценностей.
По сути дела именно книга В.П. Тугаринова оказалась в центре внимания участников симпозиума. Дискуссия была жаркой: московская делегация, представленная в основном сотрудниками Института философии Академии наук СССР, прибыла, напутствуемая академиком М.Б. Митиным, чтобы «закрыть аксиологию как антимарксистскую позицию». Однако «закрыть» не удалось: соединенные общим убеждением о плодотворности для развития марксистской философии всестороннего исследования проблемы ценностей, ленинградские и тбилисские философы по всем пунктам не только «отвели» нападки москвичей, но и сумели привлечь на свою сторону «колеблющихся и сомневающихся», получили поддержку философов Киева и Баку и в принятой абсолютным большинством участников симпозиума резолюции была дана высокая оценка труда В.П. Тугаринова, и поддержано предложение о широкой разработке теории ценностей в марксистской философии.
Через год — в 1966 году — вышел в издательстве «Наука» (т.е. под эгидой АН СССР!) сборник «Проблема ценностей в философии», включивший выступления ленинградских философов — участников симпозиума: единственной статьей, отрицающей позицию В.П. Тугаринова, была статья москвича О.Г. Дробницкого, положившая начало их теоретической дискуссии, продолжавшейся более пяти лет, и в значительной мере стимулировавшей разработку аксиологической тематики. В остальных статьях — в 16 из 18! — давалась высокая оценка труда В.П. Тугаринова.
Актуальность книги В.П. Тугаринова и его умение увидеть перспективу, наметить определяющие направления в разработке проблемы (в данном случае — проблемы ценностей) можно проиллюстрировать всего одним примером: в 1994 году в издательстве Московского университета вышла коллективная монография «Моральные ценности и личность». В числе ее [30]
авторов, кроме российских, были философы-этики Польши, Венгрии, Германии, Болгарии, Кубы. Достаточно прочитать названия глав и разделов, чтобы понять, что проблематика монографии — вся! — имеет источником труд В.П. Тугаринова «О ценностях жизни и культуры».
Таков всего один пример одной из важнейших особенностей Василия Петровича, которую я бы назвал «опережающим научным мышлением», своего рода «предвидением» в развитии философской мысли.
Добавить комментарий