Социальная революция и современность

[165]

Под социальной революцией мы будем иметь в виду крупные качественные изменения общественного устройства государства, совершаемые народными массами либо посредством прямых насильственных действий, либо угрозой применить таковые. Масштаб же революционных изменений — это межформационные или крупные внутриформационные сдвиги. Теория социальной революции на примере социалистической революции наиболее полно и последовательно была разработана в марксизме. Приведем сжатое изложение ее основных положений и посмотрим, насколько они применимы к условиям современности.

Основной причиной социальной революции у классиков марксизма выступало нарастающее несоответствие производственных отношений характеру производительных сил, несущее тяготы населению. При капитализме это несоответствие принимало форму противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения. Оно рассматривалось как основное противоречие капитализма, из обострения которого и вытекала необходимость социалистической революции 1. Рассмотрим это подробнее.

Обострение основного противоречия капитализма вырастало из роста обобществления производства при сохранении частного характера присвоения. Конкретно это означало следующее. Капиталисты в погоне за прибылью в условиях конкурентной борьбы стремились развивать производительные силы, что вело к специализации производства, появлению все более узких и крупных отраслей и последующему их кооперированию. Благодаря этому все хозяйство превращалось в единый целостный организм взаимозависимых отраслей, [166] нормальное функционирование которого начинало все больше зависеть от регулярного обмена продукцией между отраслями. Нарушение работы в какой-либо отрасли распространялось соответственно уровню обобществления на все большее число связанных с ней и друг с другом остальных, угрожая в тенденции парализовать всю хозяйственную деятельность и вызвать гибельный для общества экономический крах. По словам Маркса, «каждая нация погибла бы, если бы она приостановила работу не то что на год, а хотя бы на несколько недель» 2.

Между тем, ранний, чисто рыночный капитализм не мог обеспечить бесперебойную работу и равномерное развитие хозяйственных отраслей. Вырастающий из господства частной собственности с независимыми производителями механизм рыночного, стихийного регулирования хозяйства обязательно предполагает неравномерное развитие отраслей, перепроизводство отдельных видов товаров и остановку производящих эти товары отраслей. В результате возникали экономические кризисы, восстанавливающие нарушенные пропорции, и все развитие приобретало циклический характер. Чем производительнее становилось производство, чем более повышался уровень его обобществления, тем чаще возникали кризисы и тем разрушительнее они становились, втягивая в свою орбиту все новые отрасли. Возникла тенденция к распространению кризиса на все отрасли и к общей дезорганизации всего хозяйства, т.е. экономическому краху 3.

В свою очередь эта тенденция неизбежно вела к возникновению революционной ситуации, которая, показал В.И. Ленин, складывается из трех связанных друг с другом пунктов. Первый пункт — «кризис верхов», т.е. неспособность господствующих классов управлять по-старому — прямо и непосредственно связан с усилением кризисов. Именно экономический кризис показывает неспособность существующего общественного устройства с господствующим классом обеспечить нормальное функционирование главной сферы общества — экономики. Кризис верхов может быть усилен или даже вызван войной, стихийным бедствием или иными внешними факторами, но при здоровом общественном устройстве [167] с этими внешними факторами обычно удается справиться. Усиление же разрушительности кризисов рано или поздно неизбежно приведет к кризису верхов. Второй пункт революционной ситуации — «кризис низов», или обострение выше обычного нужды и бедствий масс, вытекает из первого пункта, поскольку массы населения особенно в городах как правило не имеют больших запасов жизненных средств и живут повседневным заработком. Неполадки в экономике поэтому сразу сказываются на их материальном положении. Третий пункт революционной ситуации — «повышение выше обычного активности масс» является неизбежным следствием двух предыдущих. Беспомощность «верхов» в совокупности с усилением нужды и бедствий не могут не привести к повышению массовой активности 4.

Далее же организация с соответствующей идеологией направляет энергию масс на революционные действия, ведущие к межформационным или крупным внутриформационным изменениям. Эти теоретические положения нашли подтверждение в крупнейших событиях ХХ века.

Электротехническая революция 1870-1914 годов привела к быстрому росту производительности и общественного характера производства, что в свою очередь вело к учащению экономических кризисов и росту их разрушительности. Так с 1825 года, когда разразился первый кризис, по 1866 год кризисы чередовались через 10-11 лет, с 1866 по 1920 годы кризисы повторялись через 7-9 лет. после же кризиса 1929-1933 годов кризисный цикл стал равняться 4-6 годам 5.

Разрушительность мировых экономических кризисов резко возросла с началом ХХ века. Приведем эти данные 6.
[168]

Кризис 1929-1933 годов явился по сути похоронным звонком по общественному устройству раннего капитализма с неограниченным рыночным регулированием. Возникла ситуация, требующая существенных перемен в общественном устройстве целого ряда стран и прежде всего США. Необходимо было создать общественную систему, предотвращающую движение к экономическому краху и обеспечивающую нормальные условия жизни для массы населения.

Создание такой системы пошло двумя путями. Впервые такое общество пытались создать в России еще до кризиса 1929-1933 годов в виде социализма, в котором господство общественной собственности и плановое ведение хозяйства решали возникшую проблему. Однако позднее, правда уже в других условиях, эта система показала свою неэффективность. Более жизненная социальная система была создана в США в ходе реформы Рузвельта, опирающейся на кейнсианские рекомендации. Новизна ее заключалась в том, что началось вмешательство государства в экономику с целью ее регулирования и проведение социальной политики, обеспечивающей приемлемые условия жизни для большинства населения.

Новая социальная система действительно предотвратила движение к экономическому краху. После второй мировой войны вплоть до кризиса 1974-1975 годов серьезных кризисных потрясений мир капитализма не переживал. Кризис же середины семидесятых годов, первый послевоенный серьезный кризис, в значительной мере был вызван возникшими в новых условиях недостатками системы регулирования. С ним справились без особых осложнений, поскольку новая социальная система имела механизм борьбы с кризисами. Последующие кризисы после коррекции системы регулирования особой опасности не представляли. Общество получило возможность держать под контролем свою собственную жизнь и своевременно вносить в нее изменения.

Все это привело к тому, что в развитых странах причины для революционных ситуаций, да и для самих революций исчезли. [169] Поэтому нельзя не согласиться с американским экономистом Дж. Гэлбрейтом, который писал: «Катализатором революции должен был стать капиталистический кризис — некая апокалиптическая депрессия, призванная окончательно разрушить уже подорванную систему. Однако необходимым и неотъемлемым условием существования индустриальной системы является наличие механизма регулирования совокупного спроса; создавая предпосылки планирования, этот механизм сулит возможность предотвращения или смягчения депрессии. Следовательно, опасность наступления апокалиптического кризиса представляется еще более далекой… Все факторы, от которых, как раньше казалось, зависит революция, да и сама революция утратили значение 7.

Таким образом, для развитых стран с государственным регулированием и социальной политикой революции перестали быть необходимыми. Те же страны, в которых сохраняется нерегулируемое стихийное развитие, от революционных потрясений не гарантированы. Между тем, крупные общественные выступления время отвремени происходят и в развитых странах. Массовые выступления революционного характера имели место в ряде стран с тоталитарными режимами. Причем вызваны они были причинами как внутреннего, так и внешнего характера. Трудно сказать, какие были сильнее. В выступлениях в Сиэтле в 1999 году и в Праге в 2000 году участвовали десятки тысяч молодых людей, протестующих против капитализма, глобализации, МВФ, МБ, макдональдсов. Пресса в основном квалифицировала эти действия как хулиганские. Однако вряд ли только хулиганские побуждения способны поднять на протест социального характера такое количество людей. Не являются ли эти выступления предвестниками новых революций и не возникает ли для них новый источник теперь уже в глобальных отношениях? О противоречиях и изъянах глобализации политики говорят, а ученые пишут, много. Однако определенные выводы об источнике революций в противоречиях глобализации пока делать рано.