Остановимся на трех вопросах данной темы: необходимости, возможности и действительности разговора о философии искусства Фета.
Прежде всего, о необходимости. С одной стороны, Фет — известная фигура и любой мало-мальски образованный человек скажет, кто такой Фет. С другой стороны, если мы обратимся к исследователям Фета, то увидим, что они не знают кто такой Фет. Одни пишут, что он сторонник теории чистого искусства, эстет. Так его характеризует словарь по эстетике 1964 года. Другие (В. Кожинов), доказывают обратное. Краткая литературная энциклопедия характеризует его просто как русского поэта, без эстетической поэзии. В последнем словаре по эстетике 1989 года Фет вообще не упоминается ни разу. Наконец в словаре русской философии 1995 года он объявляется поэтом и мыслителем. Далее, если мы обратимся к исследователям поэта и посмотрим, на какие издания они ссылаются, говоря об его философско-эстетической поэзии, то увидим что это еще прижизненное издание с 1866 года по 1893 год. По сей день это философско-эстетическое наследие в виде статей и многочисленных писем не собрано и не издано. В этом и состоит необходимость обращения к Фету сегодня.
Теперь о возможности разговора о философии искусства Фета. С одной стороны, возможности эти открываются наличием, пусть и не многочисленным, философско-эстетических статей и многочисленных писем таким адресатам как Л. Толстой, Тютчев, Тургенев и д.р. Сам Фет был не чужд философии, на что указывает его грандиозный труд по переводу «Мира как воли и представления» Шопенгауэра. Так же Фет серьезно изучал Канта. С другой стороны, возможность изучения Фета зависит от уровня нашей ис- [35]
следовательской культуры. Если мы останемся при мнении, что философия это наука о наиболее общих законах природы, общества и мышления, то с такими мерками к Фету подходить бесполезно. Серьезно затрудняет исследование и не разработанность таких понятий как эстетизм, философия искусства и других.
А теперь остановимся на вопросе о действительности философии искусства Фета. Философию искусства Фета, на мой взгляд, можно представлять как систему идей под таким разделом философии как антология, гносеология, аксиология и методология.
Обращаясь к антологии можно сказать, что художественная реальность Фета строится не по принципу предметной или мыслительной реальности, а по принципу чувственного целого. Чувственное целое имеет свою логику, законы, которые Фет исключительно талантливо применяет. Так его художественное целое, как правило, миниатюрно. В этих миниатюрах он чаще сосредоточивается на настоящем времени, этим как бы выключаясь из времени вообще. Создавая чувственные миниатюры, Фет берет не полновесное глубокое чувство, и лишь миг чувства, зарождение чувства, как бы предчувство или получувство. Получается некое мерцание, неопределенность чувства, к чему по признанию поэта, его всегда тянуло. Движение у Фета происходит не как развитие с борьбой противоположностей, а скорее как античное движение по кругу, что создает удивительное чувство гармонии
В своей гносеологии Фета резко отделяет художественное познание от иных его видов. Он говорит, что с точки зрения предметности, художественные истины — это ложь и чепуха. Художественное познание у него даже не столько познание, самопознание, само чувствование. Недаром, многие исследователи пишут об его импрессионизме.
Аксиологию Фет строит на культуре красоты. Ею пронизано все его творчество, статьи и письма. Ценность красоты поэт видит в том, что она помогает человеку вырваться из обыденной жизни, которая, по мнению Фета, течет по законам Дарвина. Наука не может помочь человеку вырваться из обыденной жизни. Она скорее делает человека циником и нигилистом. Поэтому Фет, проезжая мимо университета, всегда плевал на него, по словам его племянника.
Не может помочь в этом плане и религия. Фет был принципиальным атеистом и нередко высказывался о церкви весьма нелицеприятно. Наконец, отвергает Фет и моральные ценности по причине их тесной связи с земными делами. Фет пишет, что добро и зло — для человека, слишком человеческое, а красота — для художника, который выше человеческого, ибо поэт и человек — это для него не одно и тоже. Если говорить в целом об его аксиологических идеях, то надо отметить резкое неприятие им тенденциозности, дидактизма, нравоучений, утилитаризма в искусстве. Надо также отметить, [36]
что красота для Фета не просто одна из многих категорий эстетики, а святыня, спаситель, надежда, которая доступна далеко не всем.
Говоря о методологии и технологии творчества Фет наиболее ярко развивает две следующие идеи. Во-первых, он выступает категорически против рационалистической теории творчества. Творчество для него тайна и скорее ассоциируется с такими понятиями как безумие, сумасшествие, бред, бессмыслица, вздор. И вторая его идея — это бесконечные жалобы на узость, грубость, неадекватность слов для выражения чувств, особенно получувств, мгновений, мерцаний красоты. Выход Фет видит в обращении к музыке, которую считает высшим видом искусства. Он старается уподобить свои стихи, мелодии, песни предавая их музыкальности чрезвычайное значение. Недаром Чайковский называл Фета поэтом — музыкантом.
Таковы самые начальные мысли о философии искусства Афанасия Фете.
Добавить комментарий