В настоящее время проблема «игры» в обществе и общественных отношениях привлекает внимание специалистов различных наук. Это логично: для изучения игры как социального феномена требуется разносторонний подход. Гендерный подход, казалось бы, столь далекий от проблем игры, в своем недолгом развитии прошел путь от биоцентрической концепции до социально-философского феномена. Соотнесение проблемы игрового пространства социума с современными тенденциями концепции гендера становится, на наш взгляд, гносеологически-эвристическим приемом для исследования данных проблем.
Рассмотрение любого социального явления сквозь призму гендерного подхода требует определенности в трактовке авторами феномена «гендер», поскольку данное понятие проходит этап становления и признания в российской социальной философии. В отличие от термина sex — «пол», обозначающего биологические отличия мужчин от женщин, и от трактовки термина gender, как обозначающего чисто грамматическое явление, сегодня в социальной философии понятие «гендер» указывает на пол как социо-культурное образование. В отечественной философской литературе делаются попытки дать удовлетворительное определение «гендера» как второго пола. Эти попытки идут по нескольким направлениям: гендер трактуется как способ идентификации (самоидентификации) в социальной сфере; как знаково-символическая система; как система социополовых отношений. Иными словами, гендер можно определить как социокультурную определенность личности, отражающуюся в его социополовой самоидентичности на основе социальных и культурных конструктов, символов, ментальных структур и др. В разнообразных теориях гендера, существенно различающихся по своим философско-аксиологическим основаниям, есть один из общих тезисов, что гендер выполняет функции адаптации личности к социальной жизни и к формам участия в ней.
Одной из особенностей социальной жизни является игра. Под термином «игра» авторы понимают деятельность человека, выросшую из его способности к подражанию. Именно способность к подражанию помогла человеку надстроить ту слабую программу инстинктов, которая дана была ему природой. Именно игра изменила данный природой способ человеческого существования: была выработана определенная система символов, дополняющая инстинкты. Отточенные поколениями правила со временем воплотились во внеинстинктивную, внеприродную программу действий. Между человеком и природой возникла новая реальность, реальность, которую человек создал играя. С момента упрочнения человека в мире игра стала самодостаточным явлением. Игра формирует и поддерживает социальные связи, посредством игры нащупываются новые формы деятельности, [50] необходимые в меняющемся мире. Без игры немыслимо становление человеческой личности, именно в игре, в ее многообразных формах происходит спонтанное, непроизвольное выявление человеческой сущности. Кроме этого в игре, с одной стороны, раскрывается гендерная характеристика личности, с другой гендер презентирует игру социуму. Выдвигая данное предположение авторы опираются на следующие положения.
В игре, как и во всех аспектах человеческих отношений, можно выделить две составляющие: вербальную и невербальную. Не подлежит сомнению факт неоднозначности игровой коммуникации, следовательно, необходимо наряду с вербальными аспектами игры рассматривать ее невербальные составляющие, а также их взаимодействие. Известно, что в процессе социального взаимодействия и коммуникации, в т. ч. и игровой, за счет невербальных средств выражения происходит передача 80% социально или личностно значимой информации, на долю вербальных соответственно приходится 20% коммуникационного потока. Невербальные сигналы несут больше информации, чем вербальные, и в случае сложностей с установлением единого смыслового пространства коммуникации, люди инстинктивно полагаются на невербальную информацию предпочитая ее словесной. Особую нагрузку в невербальной коммуникации несет язык тела — древнейший инструмент человеческого общения. Он передает информацию о существенных индивидуальных признаках и качествах человека — возрасте, поле, расовой принадлежности, чувствах, установках, самооценке, социальном статусе и т. д. По нашему мнению, способность человека к невербальной коммуникации находится в прямой зависимости от его гендерных характеристик.
В гендерной характеристике личности, мы считаем целесообразным выделить два основных типа: гендер с преобладанием феминного и гендер с преобладанием маскулинного концептов. Данные типы могут быть проанализированы с точки зрения динамики их представленности в социальных явлениях, выполняемых социальных функций, преимущественной системы социальных ценностей и т. д. Задача анализа каждой гендерной характеристики, предполагает оценку репрезентации гендерных типов и в явлениях социального бытия, и культурного, и экономического и в др. Более того подробный анализ позволяет ввести новые критерии в изучении феномена игры. Одним из таких критериев является социополовой признак.
Мы исходили из положения, что в игре диалектически присутствуют две взаимообусловленные составляющие — раскрывается гендерная характеристика личности и от гендерной характеристики личности зависит модус игры. Анализ игры позволяет высказать предположение, что человеком играющим чаще является личность с преобладанием феминного гендерного концепта. Это положение прослеживается в предпочтениях вербальной и невербальной коммуникации. Феминный гендерный тип личности более склонен к невербальной передачи информации, тогда как маскулинный [51] гендерный тип отдает предпочтение вербальным средствам коммуникации. Игра же является одним из тех социальных феноменов, где именно невербальная информация может нести максимальную смысловую нагрузку. Наглядной иллюстрацией этого тезиса являются театр, кино и другие виды игрового искусства, где феномен игры выявлен максимально. В явлениях культуры происходит тотальная эксплуатация феминного гендерного типа, что в рамках массовой культуры предстает как экспансия женского образа. Декларируемый подход позволяет рассмотреть феномен игры, во всех его проявлениях в социуме и для различных гендерных типов.
Добавить комментарий