Понятие «результатов» позитивного и негативного взаимодействия

[319]

Понятие результатов, или продуктов взаимодействия людей впервые мы находим у К. Маркса. Он исходит из положения о том, что отношения так же производятся, как и калоши. Факт, что производство отношений есть продукт стихийного и сознательно регулируемого процесса, выводится им из анализа существующих отношений и из методологической посылки, согласно которой человек ответственен за существующие отношения. Другими словами, человек не только продукт отношений (внешних к индивиду условий), но и сам творец этих отношений. (Примечательно определение судьбы человека, данное в этой связи Ф. Энгельсом, который полагал, что судьба — это есть результат деятельности самого индивида.) Исходя из такого методологического подхода действительность предстает перед нами как продукт жизнедеятельности человека или больших групп людей. Связи, устанавливаемые в обществе между людьми, есть ими же определяемые связи, однажды превращенные в незыблемые связи, святость которых конституируется, в другой раз определяемые произвольно.

Связи в обществе обусловливаются. Обусловленность связей вытекает из того факта, что все созданное человеком, начиная с предметов, удовлетворяющих его потребности, до различных представлений о жизни, есть продукт человеческой деятельности, а произведенное [320] однажды человеком приобретает свою самостоятельную жизнь и воздействует на индивида. Независимость предметов и представлений индивида как самостоятельных образований укрепляется и воспроизводится уже в форме отношений как объективированного результата, имеющихся в обществе взаимодействий. Независимое бытие предмета, выраженное в отношении, порождает зависимость индивида от этого предмета. Насколько весомо отношение, утверждающее самостоятельное бытие предмета, настолько велика зависимость индивида от предмета. А коль зависимость индивида от предмета велика, то велико и значение распределения в обществе. Значит, и степень самостоятельности произведенного человеком продукта зависит от последующих отношений распределения. А то, каковым предстает распределение, зависит также от принятых в обществе принципов распределения.

Принципы распределения есть основополагающие правила, которые регулируют связь индивида с продуктом, создаваемым коллективным или индивидуальным трудом. Если отбросить аспекты текущего воздействия на распределение государством и определенными лицами, то вновь окажется, что предметы обусловливают индивида. Сила всего того, что породило общество и что определяло человека, покоится на силе предмета, удовлетворяющего потребности индивида. Из-за того, что распределение есть внешнее действие по отношению к индивиду, оно превращается в механизм и закрепления индивида за предметом, и его освобождения от него. Данное закрепление и освобождение индивида от предмета имеют свои исторические предпосылки, которые связаны с конкретным производством и отношениями производства. Предметы не дают возможности индивиду вырваться за пределы конкретно исторического бытия и тех форм связи, которые не просто даются индивиду, а создаются им же в силу и угоду предмету, удовлетворяющему потребности. Отношения выстраиваются не ради удовлетворения потребности индивида, а вопреки этого удовлетворения, и в угоду удовлетворяющего потребности индивида предмету. Предмет из слуги потребности становится ее господином. А процесс удовлетворения [321] потребностей превращается в процесс достижения или добывания предмета и только последующего удовлетворения потребностей индивида.

В силу существенных социальных различий каждый исторический момент характеризуется неравным отношением предмета к развитой потребности индивида. Предмет для потребности становится действительным лишь тогда, когда связь с ним становится непосредственной, когда индивид вступает во владение предметом, когда он становится частной собственностью. Отношения как устойчивые формы связей предмета с потребностями производятся не в угоду потребности, а в угоду предмета, фиксируется его независимое бытие от индивида и зависимое бытие индивида от него. Частная собственность же есть иная форма связи, выражающая уже зависимость предмета от потребности, от ее объема и содержания. В пределах частной собственности индивид свободен от предметной зависимости. Но при этом сохраняется его зависимость от созданного им самим же отношения, отражающего предметную зависимость, а тем самым, зависимость от собственности вообще. Воспроизводство отношений в форме собственности суть существующих отношений.

Каждый индивид играет особую роль в производстве, зависимого от предмета, отношений. Различия в производстве отношений тем существеннее, чем существеннее различия в богатстве, которым овладевают люди в системе сложившихся отношений. Поэтому каждая историческая эпоха отличается от другой способом, которым пользуются люди для овладения богатством. Как семья в своем развитии, обладая большим или меньшим богатством, изменяет образ жизни, так и общество и отдельно взятый человек изменяют свое существование по причине измененного богатства. Рост общественного богатства сопровождается переосмыслением отношений его распределения. При этом остается неизменным принцип распределения, согласно которому сохраняется зависимость индивида от предмета. Люди в своем большинстве, пишет Т. Джеферсон, не могут быть судьями теоретических принципов, но они могут выносить правильные суждения, сравнивая декларации [322] о расходах, сделанных в разные периоды времени 1. Они также могут выносить правильные суждения в отношении своего социального положения, сравнивая его с положениями других людей, а тем самым понимать свою зависимость от материального положения.

Принципы делятся на принципы, вытекающие из личной зависимости и вещной зависимости. Каждый отрезок истории характеризуется именно тем, каковыми являются зависимости индивида и общества. Личностная зависимость проистекает от того, что продукт, производимый в обществе, имеет ограниченный характер, а распределение покоится на силе военного сословия. Сила вооруженных людей господствовала и подчиняла себе распределение. Поэтому можно говорить о господстве политического принципа распределения, засилья государства в распределительных процессах. Подобная форма зависимости сменяется вещной зависимостью, при которой сила государства уступает силе потребности человека и тех, кто формирует отношения в обществе таким образом, чтобы богатство общества концентрировалось в руках немногих 2. Отношения распределения, как и прежде, в эпохи личностной зависимости, определяются производством благ, однако это определение в эпоху вещной зависимости в меньшей степени контролируется государством. Государство само становится зависимым от тех индивидов, чья сила и власть концентрируются в богатстве.

Периоду, который мы сегодня переживаем, соответствует распределение не предмета, а денежных средств, полученных в результате обмена. Обмен опосредует распределение и производство, т.е. обмен становится всеобщей формой связи, определяющей как общество, так и индивида. Данное обстоятельство было замечено еще Ш. Фурье, который полагал снять зависимость общества и индивида [323] от обмена, торговли, монополизацией государством торговли и эмиссии денег. Деньги — это основное бытие обмена. Они определяют формы общественного и личного потребления. Распределение начинает обслуживать недостающее потребление и значимое производство для общества в целом. Распределение становится распределением денег. Отношения в обществе не просто регулируются деньгами, они определяются деньгами. Владение деньгами обусловливает способность производить отношения, а тем самым определять взаимодействия в обществе. Банки становятся учреждениями, определяющими всю сумму связей в обществе. Сращивание банков с промышленностью, создание финансово-промышленных групп как текущий компромисс финансового и промышленного капитала глобализируют отношения зависимости людей от такого предмета, как деньги.

Связывая свою судьбу с деньгами, индивид связывает себя с господствующими отношениями, производство которых становится прерогативой людей, владеющих большой массой денег. Денежный капитал воспроизводит такие отношения, которые не позволяют равномерному его распределению среди всей массы людей. Имеющаяся дифференциация дохода, а сам доход все в большей степени складывается, с одной стороны, из заработной платы и всевозможного рода государственных денежных пособий, с другой — из «не заработанных» денег, получаемых от капиталовложений (проценты или дивиденды) 3, определяет сумму взаимодействий, которые наряду с их положительным характером представлены как негативные взаимодействия.

Результатом позитивного взаимодействия в обществах, основанных на обмене и распределении, является богатство, выраженное в деньгах. Результатом негативного взаимодействия также являются деньги. Однако если в первом случае деньги выступают в качестве средства, положительно связующего потребности индивида и предмет потребностей, то во втором случае деньги выступают в качестве цели, связывающей индивида с избыточным, не удовлетворяющим [324] напрямую потребности индивида предметом. Как позитивные способы взаимодействия, так и негативные определяются деньгами, процесс достижения которых сопряжен с конфликтом. Конфликт в данном движении приобретает форму конкуренции. Конкуренция, осуществляемая по правилам и ради средств, отличается от конкуренции, осуществляемой ради денежных целей. В первом случае конкуренция носит для индивидов жизненно важный характер, во втором же — экономически важный. В первом случае борьба ведет к созданию положительного объединения индивидов, во втором — к разъединению и конфликту. Разъединение и конфликт есть результат взаимодействий индивидов, нацеленных на приобретение максимально возможных выгод или прибылей. Подобные действия индивидов не только порождают конфликт в экономической сфере жизнедеятельности, но и создают основу конфликтным действиям индивидов.

Позитивное для общества взаимодействие может осуществляться только в «присутствии» другого результата — негативного взаимодействия или конфликта. Конфликт при этом не простой отрицательный результат взаимодействий, а само взаимодействие как отрицательный результат. Но если само взаимодействие есть конфликт, то оно может стать своей противоположностью — позитивным взаимодействием при дополнительном и принудительном воздействиях. Дополнительным воздействием может обладать такая сила, которая противоположна меновым взаимодействиям, т.е. вещным зависимостям, но не отрицающая их существование. Эта сила в принудительном объединении и различных формах гражданской зависимости, эта сила в государстве, т.е. таком объединении людей, в котором положение индивида определяется нормой и должностью. Нормой определяются действия индивида как потребляющего существа, должностью (или профессией) — как производящего существа. С нормой индивид приобретает силу, дающую ему возможность быть не столько конкурентноспособным, сколько согласным с тем положением, которое он занимает в конкурентной борьбе, с должностью индивид приобретает источник дохода и простейшие полномочия, которые позволяют ему быть самодеятельным [325] существом. В норме положена политика, в должности — организация. Поэтому конфликт в современном обществе, порождаемый вещной зависимостью и меновыми взаимодействиями, наполняется позитивным содержанием в результате правового регулирования и социального дифференцирования. И все же ни право, ни социальное положение индивидов не исключают источник конфликтов, который положен в нацеленном на борьбу индивиде и меновых взаимодействиях, культивирующих это свойство человека.

Современное государство, понимая пагубность конфликтных форм взаимодействия для объединения людей, стремится привить им толерантные формы мышления и способы поведения. Ибо толерантность индивида как положительный способ взаимодействия индивида с обществом и государством является необходимым условием существования самого общества и государства. Толерантность есть необходимое условие любого объединения; она отражает момент взаимодействия, установленное равновесие во взаимодействии. Однако данное состояние индивида вступает в противоречие с основными принципами функционирования рыночных отношений, оно их просто подрывает стремлением объединить то, что должно находиться в различии и борьбе. Толерантность — это некоторая уступка, которая делается индивидом под страхом потери того, что он приобрел к настоящему времени. Страх потери нажитого приводит индивида со всеми формами давления на него, если они, конечно, не чрезмерны и не уничтожают его жизненных условий полностью, во временное согласие. Толерантность — это согласие индивида на его ухудшающееся положение. Толерантность это оборотная сторона борьбы, это способ действия, который внутри себя полагает конфликт. Это натянутая рукой человека тетива лука, это временное мирное ложе конфликта. Толерантность и послушание — это понятия одного порядка, только первое сформировалось в светской жизни человека, второе — в его религиозной жизни.